Онлайн книга «Большая кража»
Он поставил ящик с инструментом на пол. — Посмотрим, что там случилось. Вирджиния первой подошла к окну и попыталась приподнять раму, демонстрируя, что оно действительно не открывается. Райан тоже подошел, встал с ней рядом и локтем отвел ее руку от оконной задвижки. При этом Вирджиния слегка ударилась запястьем о подоконник и, непроизвольно разжав кулак, выронила на пол какой-то белый кружевной комочек. Райан опустил глаза и увидел на носке своей кроссовки неожиданное украшение: ее белые трусики, спланировав, упали ему прямо на ногу. Он поднял взгляд и посмотрел Вирджинии в лицо. А она вполне ничего. Хорошая кожа. Зеленоватого оттенка глаза. И пахнет от нее приятно — каким-то лосьоном. Чистенькая девочка. И очень странный взгляд: в нем сочетаются закрытость и готовность пойти на все. Живет здесь уже две недели, а все время одна. Ей лет двадцать семь, вероятно, замужем; не самая, конечно, шикарная женщина на свете, но и не дурнушка, и при этом у нее какие-то проблемы. Райан положил ей руки на плечи и медленно повернул к себе лицом. Она смотрела на него своим странным взглядом, широко раскрыв глаза. Он придвинулся ближе, руки скользнули по ее рукам, ловко обняли за талию и крепко прижали; почувствовав, что наступил нужный момент, Райан прижался губами к ее губам и, стремительным, но точным движением повалив Вирджинию на постель, рухнул рядом с ней. Поначалу он даже не понял, что она сопротивляется. Он думал, что она ломается, разыгрывает комедию, но потом, продолжая ее целовать и прижимать к себе, он открыл глаза и увидел один ее глаз — гигантский глаз, сфокусированный на нем, всевидящее око, проникающее внутрь него — и наполненное ужасом. Этого не может быть. Не может быть, чтобы взрослую женщину охватил такой ужас, чтобы у нее был такой безумный взгляд. Он стал нежно целовать ее в губы и в щеки, его рука скользнула по ее бедру, а потом под мышку. Очень тихо, едва оторвав от нее губы, он прошептал: «Закрой глаза». Еще один поцелуй в щеку. Она закрыла глаза, открыла и снова закрыла, а он целовал ее глаза, нос, уголки рта, губы, а тем временем его левая рука коварно пробралась под мышку и направилась оттуда к прикрытой лишь тонкой тканью груди. Все шло вроде бы так, как и должно было идти, но, как только подушечка его большого пальца придвинулась ближе к соблазнительной выпуклости, Вирджиния вздрогнула вдруг всем телом, вскрикнула и открыла глаза. Все так же шепотом, надеясь, что еще удастся вернуть ее в прежнее состояние полузабытья, Райан спросил: — Что-то не так? — Мне там больно, — пробормотала Вирджиния. Судя по голосу, она по-прежнему пребывала в полудремотном состоянии и не стремилась из него выйти. — Больно? — Это из-за купальника. Натерла косточкой. — Извини. — Его рука переместилась к ней на спину, пальцы осторожно прошлись вдоль позвоночника и нащупали молнию. Застежка подалась на удивление легко. По мере того как молния расстегивалась, Райан ощущал под ладонью ее гладкую кожу. Вирджиния словно бы не понимала, что он с ней делает, но, почувствовав его руку опасно низко, снова вздрогнула и открыла глаза. — Не надо. — Что — не надо? Она не ответила. Не пошевелилась. Она по-прежнему смотрела ему в глаза. — Я опять сделал тебе больно? — Пожалуйста, не надо. — Не надо что? Она продолжала глядеть на него. — Скажи мне, почему не надо? — прошептал Райан нежно и терпеливо. Негромко, но очень отчетливо и с ощущением собственной правоты она сказала: — Потому что это грех. — Что значит — грех? — Грех. — Грех — то, что мы делаем? — Грех, и ты это знаешь, — сказала Вирджиния. — Но что тут плохого? Так задумано природой, и все люди… — Если они женаты, — возразила Вирджиния Мюррей. — Но если нам хорошо друг с другом, почему просто не побыть вместе? — Райан улыбнулся. — Для меня это грех. — Вирджиния на мгновение замолчала, а затем с явным усилием заставила себя произнести: — Я католичка. — Ну и отлично, — поддержал ее Райан. — Я тоже. — Нет, ты не католик. — Католик, Богом клянусь. — Если ты католик, прочитай «Символ веры». — Ой, ну перестань. — Любой католик должен знать «Символ веры» наизусть. — Ну хорошо. Каюсь пред тобой, Господь всемогущий… — Это же покаянная молитва! — Верую в Бога, Отца Всемогущего, — забубнил Райан, — Творца всего сущего на земле и на небесах… Эй, ты что? — Отпусти меня, пожалуйста. — Ради бога, ты же первая все это затеяла. — Пожалуйста, не говори так. — Зачем тогда было передо мной без трусов задницей крутить? Вирджиния отодвинулась от него, сбросила с себя его руки и закрыла лицо ладонями. Приглушенно, явно борясь со слезами, она выговорила: — Пожалуйста, уходи. — Что? — Уходи! — Черт возьми, да неужели ты думаешь, что я собираюсь остаться? — Райан вскочил с кровати и подтянул брюки. — Еще не хватало тебя уламывать, — сказал он. — Ты уж, будь любезна, сама реши, что тебе нужно, а что нет. — Я думала, ты вчера приедешь, — сказала Нэнси. Райан сидел за рулем ее «мустанга». Он лишь на мгновение отвлекся от дороги и внимательно на нее посмотрел. Они уже проехали Женева-Бич и мчались по автостраде на юг. Солнце заливало шоссе своими лучами. — Я собирался, — сказал Райан, — но старикан никак не уходил. Всю ночь бродил по пансионату. — Ну и что? — Он мог меня заметить. — И что с того? — Я не хотел лишних расспросов. — Ты что, боишься его? Райан бросил еще один взгляд в ее сторону. — Нет. С какой стати мне его бояться? — Мне понравился его домик, — сказала Нэнси. — Классный. — Ему тоже нравится. — Он, кстати, местный мировой судья, — заметила Нэнси. — Ты в курсе? — Конечно. Он рассказал мне, что скоро будет тебя судить. — Жду не дождусь. — На кой черт ты это натворила? Я имею в виду ту историю с парнями. — Они сами напросились. Я думала, хоть ты это поймешь. — А если бы они погибли? — Лучше скажи, как мне вести себя на суде, — сказала Нэнси. — Что лучше: изобразить маленькую раскаявшуюся девочку или наоборот — произвести на судью неизгладимое впечатление? |