Онлайн книга «Ла Брава»
Сидя в темной комнате, Ла Брава гадал, какой же фильм она показала Ноблесу. И как-то она странно сказала: «расхаживал, рассматривал вещи». Такое впечатление, что Ноблес побывал у нее не только в тот раз, когда они смотрели кино. А этот ее взгляд: похоже, она прибегает к заученным артистическим приемам. Дважды, когда Морис что-то говорил Джин, Ла Брава чувствовал на себе ее взгляд и, обернувшись, подмечал, что она за ним наблюдает. И взгляд, когда она отпила глоток из стакана… и потом, когда закрывала дверь. «Хорошо, что я сюда приехала». Девичий голос окликнул с порога: — Что так поздно засиделись? В коридоре стояла Фрэнни Кауфман. Ла Брава улыбнулся, обрадовавшись ее визиту. Девушка ему нравилась, она словно сразу же превратилась в старого друга. — А, девушка из «Спринг Сонг»! Уже перебрались к нам? — Почти. Мой приятель, у него большая машина, помог мне перевезти тяжелые вещи, коробки. Остались кое-какие мелочи, схожу за ними завтра. — В каком вы номере? — В двести четвертом. Неплохой номер. С самого утра солнце, и ни одного таракана пока не видела. — Она была в джинсах и в рубашке, какую носят работники заправочной станции, с вышитым над кармашком именем «Рой». На руках изысканные серебряные кольца. Повернулась и сказала, охватив быстрым взглядом помещение: — Я и не знала, что у вас такое оборудование. — Это все его, старика. — Любопытно, что тут да как. — Она подошла вплотную к его рабочему столу. — Можно мне посмотреть? — Возьмите лупу, — посоветовал он, отступая и освобождая ей место. Фрэнни сняла свои круглые очки и наклонилась, разглядывая отпечатки через увеличитель «Agfa». Она подводила его к каждому кадру, останавливалась, затем двигалась дальше. Ла Брава рассматривал ее странную, почему-то нравившуюся ему прическу, эти крутые завитки по бокам головы — словно воплощение бурлящей в девушке энергии, — затем перевел взгляд на нежный изгиб шеи, на одинокие волоски, прилипшие к белой коже. — Его я тут видела, но девушку что-то не замечала, — сказала Фрэнни. — Какой кадр вы выбрали? Подождите, не говорите мне. Спорим, я знаю, какой вам больше всех нравится, — вот этот, где девица показывает свои титьки. Я угадала? — Пожалуй, да, — кивнул Ла Брава. — Я еще повожусь с ним, попробую проявить так и эдак. Посмотрим, что получится. — Грустно, не правда ли? — вздохнула Фрэнни. — Она, конечно, динамистка, но мне ее жаль. Не то чтобы очень, но жалко. Это вы предложили такую позу? — Нет, она сама. — Как ее зовут? — Лана. — Замечательно! — Да, Лана, можно сказать, соавтор. — Но получилось совсем не так, как она себе представляла. Это ваша заслуга, Джо, а не ее. Вы здорово работаете. — Большое спасибо. — Вы снимаете обнаженную натуру? — Иногда. Одна дама уговорила меня сфотографировать ее голой верхом на телевизоре. — Заигрывала с вами? — Нет, просто хотела сняться в таком виде. — Ничего себе. — Все было не так уж плохо. Сначала она позировала в меховой шубе. Потом сказала: «У меня есть идея», — сбросила шубу, а под ней ничего не было. Они всегда говорят «у меня есть идея» таким тоном, будто им это только что пришло в голову. — У меня есть идея, — подхватила Фрэнни. — Щелкните меня нагишом, ладно? Я собираюсь рисовать автопортрет пастелью, пошлю его одному парню в Нью-Йорк. В натуральную величину, лежа, очень чувственный. Сколько вы берете за сеанс? За сеанс лежа? — Можете при случае заплатить за мой ланч. — В самом деле? Только обещайте не посылать фотографию в «Плейбой». Это должно быть произведение искусства, как у Штиглица, когда он фотографировал Джорджию О'Киф обнаженной. Вы видели эти снимки? — Они в ту пору были женаты. — Правда? — удивилась она. — Вы ведь всегда знаете, к чему стремитесь, да? — Иногда. — Вы устали? Я имею в виду— в данный момент? — Не очень. — Пойдемте прогуляемся. Посмотрим на океан. Это же единственное, ради чего стоит жить здесь, верно? Океан и эти старые, странные гостиницы, две гостиницы вплотную друг к другу. Это здорово. Они прошли через опустевший вестибюль. — Да, автопортрет лежа. Если только у вас нет другой «идеи». — Рисовать-то вам. — Я убавлю несколько фунтов и волосы нарисую прямыми. Посмотрим, удастся ли мне завести его. Они пересекли улицу, по обе стороны которой стояли припаркованные, запертые на ночь машины. — Мне и такая прическа нравится. — Правда? Или вы говорите из любезности? — Нет, в самом деле. Они прошли по траве к невысокой стене из коралла и бетона. Девушка подняла лицо навстречу легкому ветерку, веявшему с невидимого в темноте океана. — Хорошо, — сказала она, — я рада, что переехала сюда. — Я только что слышал эти слова от другого человека. — Ла Брава уселся на стену лицом к «Делла Роббиа», поглядывая на верхний ряд окон. В 304-м еще горел свет. — Знаете, от кого? От Джин Шоу. Фрэнни повернулась к нему, все так же приподняв лицо: — Джин Шоу — это кто? — Вы что, и вправду никогда не слышали этого имени? — С чего бы я стала притворяться? — Она была кинозвездой. Играла в фильмах вместе с Робертом Мичемом. — Да, конечно, Роберта Мичема я знаю. Он мне нравится. — И с другими она тоже играла. Моя любимая актриса. — Bay! К тому же она ваш друг, да? — Мы познакомились только сегодня. — Это такая темноволосая, средних лет? Я видела, как вы выходили из гостиницы вместе с ней и мистером Золя. Мой приятель как раз подвез меня на своем микроавтобусе. — Мы ходили ужинать. — Он запнулся, сомневаясь, стоит ли задавать вертевшийся у него на языке вопрос, и выпалил, не дав себе времени передумать: — Сколько, по-вашему, ей лет? — Ну-ка, ну-ка, — прикинула Фрэнни. — Она выглядит удивительно хорошо для своих лет. Я бы сказала, года пятьдесят два. — Она выглядит такой старой? — Вы спросили меня, сколько, по-моему, ей лет, а не на сколько она выглядит. Скорее всего, она делала подтяжку и убирала мешки под глазами. Выглядит она на сорок пять или даже моложе. Удачная лепка лица, высокие скулы, прекрасная кожа — сразу видно, не бывает на солнце и, держу пари, оптом закупает протеиновые восстановители. Но на самом деле ей года пятьдесят два. |