Книга Конфиденциальный источник, страница 31 – Йен Броган

Обслуживая меня, он смотрел мне прямо в глаза с выражением, в котором читалось: «И что еще тебе нужно?» Однако произнес только:

— Два доллара пятнадцать центов.

— Мы не могли бы поговорить чуть позже? — спросила я, отдавая ему деньги.

— Мне нечего сказать, — ответил Дрю и перевел взгляд на следующего покупателя.

— События развиваются, — сказала я.

Дрю снова посмотрел на меня.

— В каком направлении?

Я попыталась припомнить, что изменилось с момента нашей встречи. Наклонилась вперед и прошептала:

— Виктор Дельриа погрузился в кому.

Притянутый за уши аргумент, к тому же об этом сообщили газеты.

Дрю повысил голос, чтобы слышали все покупатели:

— И что?

Женщина за мной демонстративно кашлянула, приподняла корзину с продуктами и взяла ее в другую руку.

— Вероятно, никакого ареста вообще не будет, — продолжила я шепотом. — Тем более до голосования.

На секунду в его глазах вспыхнул интерес, но тут же погас.

— Ничем помочь не могу, — равнодушно произнес Дрю.

Но я не собиралась отступать из-за его сухого тона.

— Зато хорошая статья способна повлиять на результат референдума.

Он прищурился, то ли обдумывая мои слова, то ли пытаясь оценить, насколько я искренна. Лицо его вновь стало суровым: Дрю не станет верить во всякую чушь, тем более из уст журналистки.

Еще двое встали в очередь и уставились на меня. Я вспомнила про куртку, которая была мне не по размеру, и непричесанные волосы. Дрю переключил внимание на покупателей с таким видом, будто мы незнакомы и я какая-то сумасшедшая.

Что еще я могла сказать, чтобы заставить его мне поверить? Я перегнулась через прилавок и опрокинула локтем коробочку желе. Она полетела прямо на пол.

Дрю усмехнулся.

— Это моя, — заявила женщина с корзиной. На ней была теннисная юбка поверх панталон.

— Извините. — Я подняла коробку. — Еще буквально минуточку, — взмолилась я.

— Вы задерживаете очередь, — сказал Дрю.

Я снова наклонилась вперед, на сей раз осторожнее.

— Я могу его описать, — произнесла я.

— Описать кого? — спросил один покупатель другого.

Дрю поднял руки к небу, будто не понимая, о чем речь. Он искал у людей сочувствия, призывая их посмотреть, что ему приходится терпеть.

Я покраснела от гнева. Что за бестактность! Как можно относиться ко мне как к надоедливой сумасшедшей?! Я заставлю его воспринимать меня всерьез, сейчас он все поймет.

— И вас не интересует его описание? — спросила я.

— Нет, — ответил Дрю.

— Он был похож на рыбу, — произнесла я так, чтобы слышали все, и повторила: — На рыбу.

Окончательно убедившись в моем безумии, женщина в теннисной юбке приложила ладонь ко рту, сдавливая смешок.

Я улыбнулась, пытаясь вспомнить точные слова Андре на передаче Леонарда.

— Не просто на рыбу. Он похож на большую рыбу, которая пожирает маленьких.

— Таких вокруг полно, — отметил кто-то из толпы.

Это развеселило сбитых с толку покупателей, зато Дрю испугался. Лицо его застыло. Дыхание сбилось.

— Акулу видно издалека, — добавила я. — У нее большие, очень большие плавники.

— Позже, — сказал Дрю сквозь зубы. — Поговорим позже.

Мы условились встретиться в три часа. Я помахала рукой покупателям, которые так и стояли в замешательстве, и направилась домой принять душ. Добравшись до редакции, пару раз позвонила в полицию, одолжила магнитофон, чтобы сделать копию записи, и к назначенному времени отправилась на встречу.

Магазин был практически пуст. Дрю сидел за кассой, курил сигарету и смотрел хоккей по крошечному переносному телевизору. Он затушил сигарету, как только я открыла дверь.

Я вручила ему кассету с записью «Поздней ночи» Леонарда. Дрожащими руками он взял ее, затем перевернул обратной стороной, будто надеясь увидеть там нечто важное.

— Понимаю, ты сейчас в состоянии шока, — начала я, — и не хочешь со мной разговаривать. Но сделай одолжение — послушай эту запись. Подумай, как сильно ты хотел уничтожить казино. Теперь у тебя есть шанс.

Дрю выключил телевизор. В магазине стояла полная тишина.

— Пару лет назад я потеряла брата. Знаю, как это больно, когда близкие люди неожиданно уходят…

Дрю задумчиво покачал головой:

— Мой отец серьезно влип.

Я молчала, думая, давая ему возможность продолжать. Дрю перевел взгляд вглубь магазина, словно на полках громоздились болезненные воспоминания.

Я открыла блокнот, и Дрю уставился на белый лист бумаги.

— Обвинитель из генеральной прокуратуры запрещает нам разговаривать с кем-либо, кроме него.

Или мне показалось, или в его голосе прозвучала обида.

— Ты имеешь в виду Мэтта Кавано? — спросила я.

Дрю кивнул и отошел от прилавка.

— Все, что я говорю вам, все, что попадает в газету, вредит его делу.

Смысл был очевиден. Мэтт зря делал упор на том, что это его дело. Спокойно. Я-то уж точно не совершу такую ошибку, не буду пока думать о моей статье, о желании попасть в следственную команду.

— Не знаю, что затеяла генеральная прокуратура, но, согласно одному из моих источников, полиция Провиденса намеренно тормозит процесс, дожидаясь, пока не пройдет референдум. — Я старалась говорить спокойно. — Тебя это устраивает?

Дрю посмотрел мне в глаза:

— Вы же прослушали пленку. Я хотел совсем другого.

Давить на него в такой ситуации нельзя. Он может подумать, что я пекусь только о собственных интересах. Но прежде всего это шанс повлиять на общественное мнение. Я подошла к плакату с надписью «Голосуйте ПРОТИВ пункта № 3».

— Это повесил твой отец? — спросила я, и тут прямо за мной открылась дверь.

Я вздрогнула и резко повернулась. Дверь закрылась, раздались чьи-то шаги. Это оказался пожилой мужчина. Удивленно взглянув на Дрю, он пошел вдоль полок с продуктами.

— Вы в порядке? — спросил Дрю; видимо, ему самому не раз приходилось вздрагивать от страха.

— Да, — ответила я, хотя сердце у меня продолжало учащенно биться.

Он взглянул на кассету и, видимо, задумался, что именно на ней записано. Когда Дрю поднял глаза, на лице его была написана решимость.

— Вы должны пообещать не упоминать в статье о радиопередаче.

— В статье нет убедительных доказательств того, что мэр хочет замести следы, — сказала Дороти.