Онлайн книга «Дело государственной важности»
Вопрос: Почему вы так решили? Ответ: У него уверенная и спокойная манера поведения, он часто употребляет такие выражения, как «человеческий фактор», «кадровая работа», «ответственность», «долг»… Вопрос: 26 сентября в тюрьму зашел именно он? Ответ: Да. Но это было впервые. Раньше он приезжал ко мне, договаривался, но для разговора прибывали другие лица. Вопрос: Сколько раз вы организовывали такие разговоры? Ответ: Раз семь, наверное. Быть может, восемь…» – Телефон 332525 в Мининске установлен в кабинете директора рыболовецкой компании «Северный промысел», – докладывал Четко, который откровенно скучал по причине выполнения задания, масштаб которого приравнивался к дневной нагрузке члена тимуровской команды. – Как интересно, – заметил Кряжин. – Константин Игоревич Резун, целый губернатор, звонил ночью в офис директора рыболовецкой компании. Скажи, сыщик, когда в Москве полночь, который час в Мининске? – Четыре часа. – Значит, директор сидел в четыре часа утра в своем кабинете и ждал звонка губернатора? Это очень интересно. Командировочное удостоверение лежало в столе Кряжина еще с обеда. Разведка боем оперативниками проделана. Они «засветились» в Мининске, подергали за кончики ниточек, установили для местных темы для размышлений. Приехали два мента (наверняка говорят в Мининске), а следователь сюда не торопится. Ищут концы в Москве. И ничего в этом удивительного. Что такое Мининск? – пришлепнутая тапкой муха на карте России. Другое дело Москва. Все дела «по крупняку» решаются там. Такое мнение и у Генпрокуратуры, коль скоро для выяснения причин смерти Резуна на Север прибыли два муровца. Уверятся в этом нехорошие люди и начнут активно заметать те следы, которые проявились в результате приезда милиционеров от сыска. И приехать в этот момент в Мининск Кряжину – ммм… самый смак. «Что там наработают эти двое?» – спрашивал Смагин. А разве Кряжин посылал сыщиков в Мининск что-то нарабатывать? Он посылал их навести шорох, поднять легкий ветерок и сдуть листву с присыпанных наспех трупов. Продемонстрировать отсутствие своего интереса к мининским разборкам. Расслабить напрягшихся, спрятавшихся за кустами нехороших парней. Пусть вздохнут и выйдут из-за кустов. Навстречу Кряжину, шагающему из аэропорта с портфелем в руках. «Когда у тебя самолет?» – чуть прищурясь, спрашивал Смагин. «В девять вечера. Я возьму Тоцкого», – отвечал Кряжин, вытряхивая из стакана ягоды прямо в рот. Дурная привычка, сродни привычке курить в присутствии женщин. Никто не совершенен. Юрист второго класса Пуштин ехал по Рублевскому шоссе в хорошем настроении. Его выступление на процессе по ходатайству адвоката задержанного Занкиева блестящим назвать трудно, особенно с точки зрения обвинительного уклона, свойственного сотрудникам прокуратуры, однако никогда еще за свои выступления Пуштин не получал по три тысячи долларов. Это как боксерский поединок бойцов экстра-класса: победитель получает семьдесят пять процентов многомиллионного призового фонда, а проигравший – двадцать пять. «Стоит выходить на ринг, – думал Пуштин, легко вращая руль «Тойоты» с гидроусилителем. – Получил по морде, лег, и в результате тебе отсчитали в кассе пару миллионов». Нечто подобное вчера произошло и с ним. Помощник районного прокурора из Одинцова Пуштин рискнул и выиграл. Позавчера к нему подъехал дядька с явными признаками второй чеченской кампании на лице, уговорил поучаствовать в «концерте» вместе с судьей, вручил конверт, коротенькую фабулу недоразумения, случившегося с Занкиевым («Судья писал», – пояснил дядька), и разрешение на участие в процессе со стороны государственного обвинения. Судья, сказал дядька, в курсе. Все в курсе. Просто задержанного без процесса по новым правилам не освободить, и в зале судебного заседания нужно строгое лицо с прокурорскими погонами. И Пуштин поучаствовал. Он сказал: «Мы (прокуратура) не можем согласиться с доводами защиты о том, что Занкиев не является хозяином пистолета. Однако с полной уверенностью не можем заявлять и об обратном. Тем не менее редкий гражданин задерживается с оружием в руках, и мы просим суд оставить меру пресечения без изменения». Так говорить попросил дядька-южанин. Прокуратура все-таки… Суд спросил: «То есть обвинение, осуществившее водворение Занкиева под стражу, на данный момент не уверено в принадлежности оружия ему?» И Пуштин ответил, как должен был ответить настоящий прокурорский работник за три тысячи долларов: «Как ни досадно это осознавать…» А полчаса назад дядька позвонил и попросил приехать. Наверное, концерт он оценил на совесть и теперь хочет еще устроить маленький бордельеро по случаю. Наверное, и судья там будет. – Я к Магомеду, – сказал Пуштин в переговорное устройство перед воротами особняка на Рублевском. Подумал и исправился: – К Магомеду-Хаджи. Его впустили, пригласили из машины за дом, откуда слабый и на удивление теплый ветерок уже доносил аромат жареного мяса, и провели к бассейну. Магомед-Хаджи сидел у кромки бассейна, перебирал в руке четки и видом, в дорогом костюме и лакированных туфлях, напоминал бахрейнского принца. – Садись, дорогой, – сказал хозяин, широким жестом указав Пуштину на стул перед собой. – Хочу угостить тебя красным вином из погребка бордоских виноделов и мясом. Вино было разлито, и, когда фужеры опустели во второй раз, хозяин спросил: – Ты купил детям игрушки на те деньги, что я тебе подарил? Купил ли жене красивое платье? – У меня нет жены, – весело рассмеялся Пуштин. Вино приятно грело желудок на холодке улицы и разливалось дымкой в голове. Сам двойной вопрос чеченца привел его в хмельной восторг. У него нет жены, так откуда могут быть дети? – А скажи, Олег, – мягко улыбаясь, проворковал хозяин, – спрашивал ли кто тебя о том процессе? Пуштин отмахнулся. – Как вы и просили, я целый день добросовестно болел. И потом, вы же сами говорили, что этот процесс кривотолков не вызовет? – Так я не понял, – еще мягче спросил чеченец. – Спрашивал или нет? – Да нет же! – Вино продолжало веселить, и Пуштин рассмеялся еще громче. – Никто не спрашивал, Магомед-Хаджи. Никто не интересовался. Я выполняю свою часть договора. – А это мы сейчас посмотрим, Олег, – сказал чеченец и что-то отрывисто пролаял на родном языке. От дома отделились двое и, внушая Пуштину тревогу, подошли к бассейну. Выслушав из уст хозяина еще несколько фраз, они спокойно подошли к юристу второго класса, и один выбил стул из-под Пуштина. Страшным Пуштину показалось не то, что с ним потом делали, а осознание ошибки, которую он совершил, соблазнившись тремя тысячами долларов. Его несколько раз опускали под воду в наручниках и всякий раз, когда напряжение в голове достигало критической точки, давали глотнуть воздуха. За те секунды, пока он успевал набрать в легкие свежего воздуха, хозяин успевал задать прежний вопрос. |