Онлайн книга «Жестокий наезд»
– Смотря в чем, – уклонился я от прямого ответа. – Скажите, вы здесь давно работаете? – Да уж четвертый год! – засмеялась она и махнула лопатой. Я не пойму, чему можно радоваться в половине восьмого утра, в субботу, с лопатой в руке? Я напряг ее память, отмотав от кинопленки жизни три месяца. Она слышала и о происшествии на автобусной остановке, и о смерти двоих молодых людей, но ничего нового рассказать не могла. – А вы следите за чистотой улицы со стороны проспекта Ломоносова? – На протяжении двух кварталов, – ответила она. – Тяжело, конечно, но кому теперь легко? Я согласился. И побежал дальше. – Припомните, пожалуйста, люди, проживающие на вашей территории, ничего вам не рассказывали об аварии, которая случилась на проспекте Ломоносова? Вы ведь наверняка с жителями каждый день общаетесь? – А что они рассказывали? То же, что в газетах писали да по телевизору показывали! Понятно. Я прощаюсь и бегу дальше. За полчаса кросса я разговорил еще двоих тружеников метлы и лома, однако мои попытки установить хоть какую-то истину по делу снова не возымели успеха. Я уже собирался поворачивать назад, как вдруг заметил в крайнем подъезде одного из домов приоткрытую металлическую дверь. Дверь рядом с подъездом. Лестницы за такими дверями обычно ведут не наверх, а вниз, в подвал. Сменив галс, я затрусил к подъезду. Все правильно. Только это не подвал с кабинками граждан, в которых они держат совершенно не нужный скарб, а вполне обжитое помещение. Глядя на мою заиндевевшую фигуру, ввалившуюся в натопленную кондейку, трое мужиков в телогрейках оторвались от домино. Очень приятно полной грудью вдохнуть папиросный дурман после свежего, еще не загаженного выхлопными газами воздуха города. Задаю те же самые вопросы. Мужики разочарованы. Я похож не на обывателя, которому нужно сменить кран, и не фраер, которому можно втюхать китайский «гусак»-смеситель как испанский. Похоже, я мент. Их взгляды напоминают мне о том, что я занимаюсь не совсем своим делом. Последний раз втянув в себя запах сгоревшего табака фабрики имени Урицкого, я уже почти развернулся, как вдруг мое внимание привлек предмет, совершенно не вписывающийся в интерьер помещения. Пара аритмичных ударов сердца подсказала, что где-то внутри меня сработал контакт зажигания. В конце концов, Саша давно просила, чтобы я вызвал слесаря для смены кухонной раковины. – Мужики, а кто из вас спец в установке раковин? – Я прошел в глубь комнаты и стал разглядывать свою щетину в черное автомобильное зеркало. Зеркало от черной иномарки, треснутое поперек. Моя последняя фраза привела всех в восторг. Специалистами оказались все трое, но уже определился тот, который и выполнит мою просьбу. Сначала они удивились, что мужик в здравом уме и при трезвой памяти обращается не по месту жительства, а за тридевять земель от него, но, поскольку речь шла о «калыме», а не об услугах ЖЭУ, больших разногласий и споров мое странное поведение не вызвало. Плати деньги, и мы тебе хоть в соседней деревне раковину заменим. – Мужики, разве можно держать дома или на работе разбитое зеркало? – журю я их. – Это к несчастью, блин... – А-а-а... – машет рукой тот, что постарше. – Как нам еще можно жисть испоганить?! Уже все сделано. – Откуда зеркало-то автомобильное? – Я, наверное, надоедливо выгляжу, но что делать. – Может, за этой дверью «мерс» стоит? – Какое там... – Снова этот отрешенный взмах рукой. – У нас в подвале бомж живет. Гнать его жалко, тем более он порядок там наводит. Вот перед самым Новым годом он нам это зеркало и подогнал. Ему на что-то не хватало... – На книгу, наверное, – предполагаю я. – А в каком он подъезде? – Я не понял, ты – мусор или тебе раковину нужно сменить? – Я не мусор, но если покажешь мне того бомжа... – Расстегнув карман куртки, я вынул портмоне, а из него – пятьдесят рублей. – Пошли. Нищий, каких теперь немало, оказался смышленым мужичком в состоянии дичайшего абстинентного синдрома. Когда он разглядывал принесенное мною зеркало, я боялся, что он сейчас раскрошит в руках пластиковую форму или порежется о стекло. Первые пять минут он совершенно не понимал, кто он и зачем. Потом долго рассматривал меня и слесаря Толяна. Затем снова вернул взгляд на зеркало, после чего опять посмотрел на нас. – Уж не ждете ли вы от меня объяснений по этому поводу? Я не выдержал и рассмеялся. Толян вспыхнул: – Очнись, к тебе мент пришел!! – Я уже сдал документы для получения паспорта. А если вы по причине моего скандала в соседнем подъезде, так это не я окно выбил. Это Кот. – Ты стекло в подъезде выбил?! – заорал Толян. – Я предупреждал тебя, чтобы не было никаких эксцессов?! Вышибу из подвала!! – Ну что теперь, опять на пятнадцать суток?! – взвизгнул пришедший в себя бомж. – Можно я скажу? – Я, как в школе, поднял руку. – Я не мент. Жора, где и когда ты нашел это зеркало? – А я помню? – возмутился бомж, совершенно не удивляясь тому, что я называю его по имени. – Придется вспомнить. Ты меня не узнаешь? Жора около минуты лупил на меня свои бесцветные глаза, потом отшатнулся, как от змеи. – Мама миа... Антон Павлович... Вы теперь по «мелким» процессам сами выезжаете? Узнал. Жору я сужу за мелкое хулиганство со стабильностью гинеколога, осматривающего молодую маму перед родами. Раз в месяц. Меня же Жора в синих одеждах, с логотипом «Nike», видит впервые. Вскоре устанавливается маршрут, который совершило зеркало перед тем, как попасть в слесарное помещение Толяна. – Только я его с «мерса» не снимал, Антон Павлович, – клятвенно заверяет Жора. – Говорю со всею ответственностью. Я его нашел. – Я верю. Где? До указанного места – метров триста. Район помойки, на пересечении Ломоносова и Чаплыгина. Спрашиваю, почему Жора решил, что зеркало с «Мерседеса». Жора отвечает, что пытался продать его на авторынке, там и сказали. – Я не понял, раковину-то нужно устанавливать? Я совсем позабыл про Толяна... Называю адрес нашей с Сашей квартиры. Когда он уходит, я поднимаю Жору с лежака и волоку на улицу. Через десять минут мы прибываем к помойке. – Вон там и нашел. – Бомж показывает рукой на сугроб около проезжей части. – Ровно за три дня до праздника, то бишь... двадцать девятого декабря! Да. Я за бутылкой полез, а нашел зеркало. Антон Павлович, тогда перед самым Новым годом грейдера дороги чистили. Вот его и сгребли с дороги. Вместе со снегом. За бутылкой полез, потому как на поллитру чуток не хватало... Видя мои раздумья, он добавляет: – Я говорю – на поллитру чуток не хватало, вот и полез за бутылкой. Вынимаю две десятки и отдаю Жоре. |