Онлайн книга «Тихое вторжение»
|
Бью из автомата. Тут невозможно промахнуться. Где же… Вот он! Еще очередь в его сторону. Зеркало взрывается осколками. Попал? Я должен был попасть, как тут не попасть… Куда ж он делся… Я верчу головой налево и направо. Да где он, собака эта?! Где, мать твою… О-ох… Чувствую, как к горлу моему прикасается холодная зазубренная сталь. – Почему ты с ними? Почему силу не взял? Глу-упый какой… Призрак ухитрился вытащить у меня нож «Катран» и теперь приставил его чуть выше кадыка. В глазах у меня потемнело. Морозец прошел по позвоночнику. Это смерть. Смерть с детским капризным голоском: – Глу-упый… А прямо передо мной растекается лужа крови. Я затаил дыхание и от помрачения ума даже не способен понять, кто из моих людей убит, из чьего тела кровь хлещет, как из ведра. Господи… Вдруг откуда-то сверху… точно, со второго этажа, доносится голос Клеща: – Сынок, тихонечко. Тебя же зовут Сынок? Я успею нажать, что бы ни делал. Ласково так говорит. Успокоительным тоном. К кому он обращается: ко мне или к пятнистому? Я чувствую пальцы призрака. Теплые. Кожа – шершавая, словно нулевая наждачка… – Ты у нас герой, сынок, ты храбрый и сильный. Ты ведь не хочешь, чтобы я нажал на спуск? Тогда весь твой ум исчезнет. Это он не мне. Палец у меня лежит на спусковом крючке, вот только ствол повернут вперед, а не назад. Могу хоть весь рожок выпустить безо всякого вреда для сверхсталкера, чье дыхание я сейчас ощущаю затылком. Сзади слышится шип, словно недовольный кот… Хык! Нож звенит наверху, ударился о какую-то железяку. Лезвие убралось от моего горла, но слева на шею легла рука сверхсталкера. Два пальца легли над кадыком и слегка сдавили. Мне стало трудно дышать. Это мой нож полетел в Клеща? Я начал немного соображать. Мой второй нож… из дамасской стали… он меня раньше очень выручал… достать, ударить? Кто-то застонал у меня за спиной. Михайлов. Это точно Михайлов… ранен? Изо рта у призрака воняло тухлятиной. Нет, достать нож и ударить я не успею. Был бы он человеком, я бы, пожалуй, рискнул. Долбануть автоматом назад, за спину? – Сынок, ты ничего не изменил своим броском. Теперь тебе говорю, Тим: не шевелись, не дергайся. Клещ стоял на втором этаже, загородившись поводырем. Поводырь, прижатый животом к перильцам, которые шли по периметру «книжной галереи», не смел и пикнуть. Вниз свешивался ремень его автомата. Из плеча у него обильно текла кровь. Мочка правого уха была оторвана пулей, и оттуда тоже сочилась кровь, правда, как-то лениво… Скорее всего, Клещ приставил к его затылку дуло. Даже оттуда, сверху, почти не выглядывая из-за фигуры поводыря, он угадывал мои намерения. – А теперь тебе, сволочь, говорю, – обратился Клещ к поводырю, – если твой парень прибьет моего, у меня больше шанс попасть по нему, чем у всех, с кем он до сих пор сталкивался. Тот харкнул, а говорить ничего не стал. – Ты не уйдешь отсюда, – добавил Клещ. – Либо я тебя убью, либо я тебя уведу. Второе, согласись, лучше. Клянусь, будешь жить. – Взамен? – хрипло спросил поводырь. – Отдай его. – Невозможно. Хочешь, отпустим твоего щенка и тебя самого? Клещ издал сиплый клекот. Вот мля, это ведь его настоящий смех. Два года не слышал. Когда он Яковлеву в лицо смеялся, это было ненастоящее, деланое. А сейчас его рассмешили капитально, всерьез. – Ты же знаешь, кто я, прыщ. Ты знаешь, что мне жизнь похер. – Не знаю я, кто ты. – Значит, ты еще слабее, чем я думал. Не помнишь ни рожна. Дубина, как же ты в поводыри-то к нему пошел? Ты, стружка обоссанная? Тот ничего не ответил на оскорбления Клеща. Тогда я подал голос: – Цугцванг, душегуб. Хочешь, дай ему команду, пусть убьет меня. Мне тоже похер. Это, ребята, враньё. Мне очень даже не всё равно, выберусь я отсюда или нет. Все клеточки мои вопят: «Жить!» Но это же мразь, падаль ходячая, при ней только дай слабину, и она на тебе ездить захочет. Никогда я им своей слабины не покажу. Лучше сдохнуть. – Тогда о чем торг? – спросил поводырь и сделал какое-то резкое движение. В ту же секунду пальцы призрака нажали сильнее, и у меня перед глазами поплыло. Кто-то вскрикнул, послышалась ругань… – Всё! Всё! Больно. Не надо! Всё, больше не стану дергаться, – жалобным голосом сообщил поводырь. Пальцы у меня на горле дали глотнуть чуть больше воздуха. – Уби-ить гада? Нельзя, хозя-айка придет. Но потом, потом-потом придет. Уби-ить? Плохо. Не на-адо. Или на-адо? Это еще что за пакость? Никак, отрок, держащий меня за глотку, осведомляется, будет ли полезным делом свернуть мне шею? Пот льет с меня градом. Изо всех щелей. Если поводырь даст команду. Я хотя бы врежу напоследок его гаденышу… – Сынок, тюш! И я по тону понимаю: прямо сейчас мне не станут ломать позвонки. – Тогда такой торг, – произносит Клещ как-то скованно, чувствую, что-то с ним не то, – тебе жизнь и нам жизнь. Он уходит. Мы уводим тебя. – Не знаю, получится ли. Как он без меня? – Не ври, не ври, – закипает Клещ, – на нем разгрузка с четырьмя контейнерами для артефактов. С ними он может передвигаться. Без тебя он одуреет, но не уснет. – У-н-н-н-н… – глухо застонал поводырь. Видно, Клещ нажал ему на то место, где в нем проделали нештатную дырку. Призрак опять зашипел у меня за спиной. – Хорош-шо, – поводырь и сам шипит, только не от гнева, а от боли. – Я попробую отправить его к Филу, в Зону. – Смотри, не ошибись. Я тебя читаю, как раскрытую книгу. И щадить не стану, ты для меня – дерьмо. Поводырь тяжело вздохнул. Так тяжело, что даже мне, внизу, стало слышно. – Неужели – всё? Четыре года я… – Базлы – на потом. Работай! – заткнул его Клещ. Тот потряс головой, пытаясь сконцентрироваться. Его здорово потрепали сегодня. Закрыл глаза, думает. Команду составляет. – Сынок… отяй! Фил ту цал! Фил ту цал! Фил – твоё высшее. Фил – твоё высшее. Фил ту цал! Бурч! Пальцы у меня на горле малость ослабили хватку, но не убрались. При желании я мог бы… – Э-э-э-н-нь… – визгливо запричитал сверхсталкер, – э-э-э-н-нь… Ум где? Ум где мой? Э-э-энь… не бу-удет ум-а-а-а-а… Э-э-э-н-нь… |