Онлайн книга «Легенда сумасшедшего»
|
Выйдя в холл, я еще раз осмотрел комнату — все углы и следы на запыленном бетоне. Ничего мне это не дало, но немного успокоило. Йорген с Сибиллой продолжали охранять выход и озадаченно глядели на мой повеселевший вид. А вид мой был призван подергать «кроту» нервишки: мол, не дрейфь, чувак, скоро увидимся, я кой-чего нашел… — Полковник! — позвал я. — Мне нужна ваша помощь. — Я здесь. — Полковник с готовностью вышел из своей комнатки. — А почему снова на «вы»? — Привычка, ты старше по званию, — ответил я, — сбиваюсь… — Ладно, называй как угодно… — У вас есть личное оружие? — Конечно: «Ругер-65», армейский… — Очень хорошо. — Я потер ладони. — Смените, пожалуйста, Охотника Йоргена на вахте у входа. Никого не выпускать, впускать только нас с Охотником Йоргеном. — Есть. — Полковник вернулся в комнату, отстегнул от комбеза кобуру и повесил на пояс. — Охотник Йорген, поможешь мне с выносом тела профессора. — Принято! Я даже вздрогнул — Йорген подчиняется приказам! Это надо где-то записать: такого-то числа такого-то месяца Охотник Йорген без единого пререкания соизволил подчиниться приказу лидера группы Странного. Наверное, чувствует вину за ЧП, что случилось в его смену… Он, конечно, не виноват, но я же его и не отчитывал… Я нацепил шлем, надел комбез с разгрузкой и повесил на плечо автомат. Затем мы взяли Джованни за ноги и за плечи и бережно переложили на его походное одеяло. Как на носилках, вынесли его за дверь. Покряхтеть пришлось на винтовой лестнице, потом мы вынесли тело в прокатный цех и положили его в железный ящик для инструментов: здесь до него хоть церберы не доберутся. Я захлопнул крышку, взял ржавую трубу и, примотав к ней доску от ящика, нацарапал ножом: «Здесь покоится выдающийся ученый и гуманист, сын итальянского народа, профессор Джованни Мюррей. Прими его, Марс». Я решил, что излишний пафос — это единственное, что я могу сделать для парня. Выкурили по сигарете. — Слышь, Странный, — сплюнув, сказал Йорген, — посмотрел я запись с камер наблюдения… — И? — С шести сорока вечера до семи ноль-ноль запись потерли… — Значит, выходил он наружу… — задумчиво произнес я. — Зачем? Может быть, встречался с кем? — А я тебе про что толкую! — Йорген округлил глаза. — Нас пасут, я чую! — Йорген, как нас могут пасти на открытой местности, да еще и так, чтобы мы никого не заметили? С вертолетов, что ли? — Я чую, — упрямо повторил Йорген. Мне припомнилась потерянная бумажка на замке и след от прищепки для камеры на перилах, но все это как-то дико выглядело даже для хитроумных агентурных комбинаций: марсианская пустыня — это не танцплощадка, где люди встречаются, быстренько переговорят или передадут друг другу что-то, и… — Йорген, — предложил вдруг я, — а давай прошвырнемся на экскурсию по пескам заводской территории? Посмотрим, кто самый крутой следопыт. Слабо? И мы пошли. Облазили все, но, кроме следов церберов, крыс и нашего отряда, ничего не нашли… — Все равно нас пасут. — Йорген помотал головой. Я не стал спорить, и мы вернулись в бытовой сектор. Я отпустил часовых на входе и дал туристам час на сборы — было девять вечера, а планировал выступить к десяти. В мрачной тишине, прерываемой только тихим шепотом и шорохами вещей, группа стала готовиться к переходу… Я чувствовал, что моя репутация подмочена… я был на грани срыва, но держался, автоматически перемалывая в голове все факты, догадки и идеи по сотне раз. Не то чтобы смерть на Марсе такая уж редкость, но в моей группе… Это не самомнение, это просто моя осторожность и внимательность, доведенные до состояния привычки… — Вы можете нам объяснить, в конце концов, что у нас происходит? — Аурелиано вынул меня из мира идей и абстракций прямо в реальность. — Кто убил итальянца и за что его убили? — Кто его убил, я не знаю, пока не знаю, но мы это обязательно выясним, не сомневайтесь. — Я посмотрел ему прямо в глаза, чтобы понять, видит он мою неуверенность или нет. — А вот насчет того, за что, могу сказать одно: Джованни был связан со спецслужбами ООН, и скорее всего, это внутренние разборки разведок. — Скорее всего? — подозрительно прищурился клирик. — Я боюсь, — жалобно всхлипнула Аюми. — Вам нечего боятся, — успокаивающе сказал я, — вы ведь не агент земной разведки? — А что они делают здесь, на Марсе? — не унимался Аурелиано. — Если бы я знал обо всех операциях, планируемых земными разведками, я бы с удовольствием ответил на ваш вопрос, — не выдержал я. — Но так как они мне ничего не рассказывают, я пока не в курсе… — Тот, кто забывает об очищении души, своего разума, — умирает… — Уймитесь вы, вашего бога ради, — перебил я Аурелиано. — Все готовы? — тихим и каким-то уставшим голосом спросила Ирина. Послышались разрозненные реплики, туристы толпились в холле в комбезах и шлемах, рюкзаки стояли на полу. Сибилла и Йорген выдвинулись первыми — я замыкал. Погасил свет в тоннеле и самом блоке и забрался по винтовой лестнице. Дромадеры в ангаре чувствовали себя превосходно — мне иногда казалось, что словосочетание «абсолютное наплевательство» было придумано о них. Йорген сказал, что возьмет дромадера Джованни, чтоб Сибиллин верблюд мог отдохнуть. Я молча кивнул. Мы с Йоргеном открыли ворота ангара — и на меня сквозь открытое забрало шлема дохнуло зябким, пыльным и кисловатым марсианским воздухом. Стояли сумерки, бордово-сизое небо низко висело над плоскогорьем. Где-то выли церберы. Налетел легкий порыв ветра, ворота скрипнули. Я включил нашлемный фонарь, но сразу погасил: на севере, километрах, наверное, в пятнадцати от нас, словно гигантский мерцающий дирижабль, проплывал огромный глюк сигарообразной формы. Он был внушительных размеров и как-то очень спокойно и торжественно парил, куда-то направляясь на юго-восток. Он излучал голубоватое сияние, и по его телу пробегали тоненькие багровые и желтые змейки электрических разрядов. Редкие звезды на небе просвечивали сквозь него, а снизу, точно под ним, кружился небольшой смерч из песка, и доносилось ветром тихое ритмичное гудение. Страшновато, но очень впечатляюще. Вот так глюки провожали куда-то в марсианский рай душу профессора Джованни Мюррея, специалиста по глюкам… Ожили датчики радиации, выдав легкое повышение вечернего фона… — Выходим? — нетерпеливо спросила Сибилла. — Подожди, дай глюк пройдет… — провожая его взглядом, ответил я медленно. — Глюк? И тут большая часть туристов заинтересованно столпилась возле проема ворот, и я пожалел, что сказал это вслух. Они жадно смотрели на него, Крис пытался сфотографировать, сотни эмоций уходили в эфир, я же, напротив, старался ни о чем не думать… Возбужденный шепот нарастал… И вдруг… глюк остановился как вкопанный, словно и не было у него никакой инерции движения и он был легкий, как бумажный змей. Я замер… |