Книга Каменное эхо, страница 109 – Андрей Имранов

Я стоял, сжав зубы, кровь шумела у меня в ушах, и негромкий голос Урсая прорывался сквозь этот шум с трудом. Мерзавец. Ублюдок. Я с трудом сдерживался, чтобы не начать беситься и орать в голос — нечего эту скотину веселить.

— Зачем кровь? — спросил я и не услышал своего голоса.

— Ее кровь содержит Принцип в наибольшей степени. Опять же — не знаю, как так получилось. И как такое возможно — тоже не знаю. Но и это неважно. Как бы там ни было, она стала тем, кем стала, в Азе — это несомненно. И этого мне достаточно, чтобы найти Принцип, когда я окажусь в прошлом. Найти и постараться, чтобы он воплотился во что-нибудь более удобное для использования.

Я крепко стиснул челюсти. Аж зубы затрещали.

— А теперь думай сам, — продолжал Урсай. — Эта девушка мне вовсе не нужна, мне хватит ее крови. Сейчас мой не отягощенный излишней моралью друг вскроет ей вены на руках, и кровь потечет в реактор. Если ты останешься при своем мнении, то она умрет, ты тоже умрешь, а я соберу кровь, заморожу ее и буду готовить на роль передатчика энергии кого-нибудь другого. Ее кровь сохраняет свои свойства и в отрыве от нее самой — я проверял. Довольно неприятно, что все придется начинать сначала, но ничего невозможного. А вот если ты откроешь канал, то у тебя появляется шанс. Не буду врать, весьма маленький шанс, но — кто знает? Я не всесилен и не стану утверждать, что все пройдет без ошибок. Может, даже не вся кровь успеет из нее вытечь, и ты ее спасешь. Включи мозги, я что, зря тебя учил почти два года?

— Ты врешь, — сказал я хрипло, впервые назвав его на «ты». Много чего сегодня произошло впервые.

— Нет. Подожди немного, сам убедишься. Оштон?

— Ща, милсдарь. — Оштон вынул нож и склонился над лежащей.

— Нет! — заорал я, хотя отлично понимал, что смысла в этом нет ни на полпальца. Так и оказалось — бандит даже ухом не повел и равнодушно, словно каждый день этим занимался, полоснул ножом по запястьям Ирси. Раз. Два. Струйка крови потекла по стоку. Оштон выпрямился и обернулся:

— Готово, милсдарь. В лучшем виде.

— Хорошо. Иди.

Я обернулся к Урсаю — он смотрел на меня с иронией и некоторым сожалением. Хотя, возможно, сожаление мне почудилось.

— Будь ты проклят, — сказал я, опуская руку и активируя канал. Пару мгновений ничего не происходило, потом вокруг Урсая загорелись и начали медленно набирать яркость заполненные какими-то узорами концентрические круги, числом три.

— Наконец-то, — сказал Урсай. — Кстати, ты был прав, я немного солгал. Ее кровь недолго сохраняет свои свойства, и заморозка не помогает. Если бы ты не активировал узор, мне пришлось бы оставить ее в живых. Впрочем, в конечном счете это ничем бы не помогло ни тебе, ни ей. Ты сделал правильный выбор.

Я скрипнул зубами. Круги вокруг Урсая начали медленно вращаться, кроме того, стала отчетливо видна сеть линий, соединявших наши узоры. Где же я слышал это имя…

— Этот Оштон, — спросил я, — случайно не Оштон Кровавый Мешок?

— Теперь его зовут Оштон Костяная Рука, — хмыкнул Урсай, — вы, никак, знакомы?

— Заочно, — сказал я, лихорадочно вороша память, — в книжке одной прочитал. «Бандитский Джубан» называется. Рекомендую, интересная книжка. — И заорал во всю глотку: — Оштон! Лапу на бочку!

— Зря глотку надрываешь, я его хорошо знаю, будь даже он тебе отец родной и то бы ухом не повел, — спокойно заметил Урсай, но тут его спокойствие дало трещину, потому что Оштон уже был здесь.

— Чего базлаешь? — спросил он мрачно, воткнув острие своего взгляда аккурат мне в переносицу.

— Оштон, выйди вон! — рявкнул Урсай.

— Не штани, возила, — сказал я как можно более развязным тоном, — дед в яме, натурально. Видишь — в круге торчит, и выйти из него ему не шуршит. Только картинки рисовать да мух глотать.

— Оштон, ты был мне полезен, и я не хочу тебя убивать. Но если ты сейчас же не выйдешь, мне придется это сделать, — сказал Урсай своим самым страшным голосом. Хоть он и был направлен не против меня, но мне все равно стало жутко, как всегда. Однако бандит только усмехнулся.

— Я не возила; я лешак. И впрямь в яме, по ходу.

— Дед карачун копает, — быстро сказал я, надеясь, что правильно вспоминал всего лишь однажды просмотренный наискосок словарик бандитского языка, — тебе, мне, всем. Песок на свист! Шар видишь — сбей пером. Карачун деда хватит, а нам — откинется.

— Он врет! — выкрикнул Урсай. Светящиеся круги вращались уже довольно быстро, узоры на них сливались в сплошную линию. Когда круги наберут некоторую скорость, заклинание начнет действовать, и остановить его, пожалуй, будет проблематично. Урсай же продолжал убеждать бандита: — Я и в самом деле не могу сейчас ничего сделать, но в остальном — он врет! Мое заклинание убьет его и эту девушку, вот он и задергался. Так и быть, я прощаю тебе неповиновение, но если ты, сволочь, нарушишь мое заклинание, живым тебе не быть.

— Шорох обоснуй? — Оштон посмотрел на меня.

— Светляки деда обложили вглухую, вышак ему копают. Сам сечешь — из малины его выкурили. Дед шандец греет, крохалям лес обломится, а он — верхами.

Оштон почесал затылок:

— Не силен я по фене, говорю ж, лешак. Ты… того, нормальным языком скажи.

— За ним, — я кивнул на Урсая, — светляки гоняются, скоро на зуб кинут… тьфу, шрат, въелось… прищучат скоро, короче.

— Это я понял, — отмахнулся Оштон, — че он задумал-то?

— Прошлое изменить, — честно ответил я, — сделать так, чтобы в Последней Битве победил Проклятый Принц.

Оштон бросил удивленный взгляд на Урсая:

— А он может?

Я кивнул. Оштон пожал плечами.

— Его право.

— Но это же означает, что все умрут! — воскликнул я в удивлении. — И ты тоже!

— А ты что, собрался жить вечно? — Оштон хмыкнул и развернулся к выходу. Урсай расхохотался.

— Благодарю тебя, мой друг! Каюсь, я недооценивал тебя раньше. Клянусь, я этого не забуду!

Оштон резко обернулся.

— А хоть бы и забыл, мне не жалко! — И, смотря на меня: — Какой шар?

— А? — спросил я, хлопая глазами.

— Какой шар сбить? — спросил Оштон спокойно. — Тот, что ближе ко мне или к тебе?

— Любой, — быстро ответил я. Если я правильно понимаю их назначение, то… а впрочем, неважно, потому что нож уже рассекал воздух под отчаянный вопль Урсая. Клинок воткнулся под шар, я на мгновение испугался, что Оштон промахнулся, но тут же понял, что он перебил ножом деревянную стойку. Шар покачнулся, с глухим звоном упал на пол и покатился в сторону, окутываясь облачками синих искр при пересечении каждой линии узора. Урсай замолчал и принялся лихорадочно водить руками, бормотать — похоже, готовил какое-то заклинание. Я присмотрелся к вращающимся кругам — по ним уже не было видно, что они вращаются. Интересно, как скоро они наберут необходимую скорость? Если Урсай успеет остановить процесс, у нас будут проблемы. Может, сказать Оштону, чтобы…