Онлайн книга «Старшие Арканы»
— Они точно такие же, до мельчайших деталей, проговорил он. — И вот этот? — тихо спросил Аарон, указывая на Шута в самом центре. Фигурка, образующая центральную ось причудливого танца, не двигалась. Рысь (а может быть, это был молодой тигр) около нее тоже не шевелилась. Они словно замерли — человек на бегу и зверь перед прыжком — в самый разгар танца, а вокруг них, скользя, изгибаясь, взлетая легкими балетными прыжками, кружились остальные. — И он точно такой же, — сказал Генри и медленно повернулся. Старик шагнул ему навстречу. — Но тогда, — прошептал он так тихо, что голос его почти слился с музыкой, — тогда мы можем узнать — в любой момент — о чем говорит танец? Мы сможем, наконец, узнать будущее! — Наверное, — подумав, ответил Генри. — Но ведь Шут неподвижен. Как это сказывается на предсказаниях? Что об этом говорят твои книги? — Ни одна из них вообще никак не объясняет его, — сказал Аарон. Минуты две-три они стояли, молча наблюдая за непрестанным движением, слушая несмолкающие звуки и сами меняясь в переменчивом свете. Наконец Аарон произнес: — Пойдем-ка отсюда. Не стоит смотреть слишком долго, если не изучаешь танец. Генри, однако, не спешил. — Сомневаюсь, можно ли постичь танец, не будучи среди танцоров, — задумчиво произнес он. — Мы и так среди них, — торопливо ответил старик. — Мы там, как и все остальное. — «Остальное!» — насмешливо перебил Генри. — Остальное — это камни, ветра, корабли. Но ведь они не знают. А чтобы знать… — он внезапно умолк и стоял, погрузившись в размышления, пока дед не потянул его за руку; тогда молодой человек неохотно повернулся к выходу, прошел под занавесями и вернулся в первую комнату. Аарон запер дверь, устроился в кресле за столом и испытующе поглядел на внука. — И что же ты собираешься делать с этой колодой? — спросил он. Генри резко поднял голову, отогнал какую-то навязчивую мысль и улыбнулся. Но глаза его при этом оставались серьезными. — Не знаю, — признался он. — Не забудь, я их и увидел-то совсем недавно. — А нынешний хозяин, ну, отец этой девицы, он не собирается их продать? — с надеждой спросил Аарон. Генри побарабанил пальцами по столу. — Едва ли, — медленно произнес он, — впрочем, сейчас трудно сказать… Предполагается, что после его смерти — а может, и перед ней, — вся коллекция перейдет в распоряжение Британского музея. — Что? — Сообщение привело Аарона в неподдельный ужас. — Но это же идиотизм. Значит, наверняка продаст, если предложить ему побольше. Генри покачал головой. — Не уверен. Он из тех людей, которые легко получают все, что им захочется, и тут же обнаруживают, что оно им совершенно ни к чему. А уж деньги-то ему и подавно не нужны. Он не в силах придумать, что могло бы доставить ему удовольствие, поэтому терпеть не может, когда что-то доставляет особое удовольствие другим. Нет, он не жестокий. Даже добрый по-своему. Но он цепляется за свое, как ребенок за сломанную игрушку — вдруг она ему когда-нибудь понадобится, или вдруг кто-то другой начнет играть с ней. — А деньги? — упорствовал Аарон. — Я ведь уже сказал. — Может быть, он их дочери подарит? — предположил Аарон. — Ты же собираешься на ней жениться? — Как он отдаст ей одну колоду, если должен передать в музей всю коллекцию? — пожал плечами Генри. — Да, я собираюсь на ней жениться. Думаю… ладно, пока неважно. Но если он отдаст ей все, то будет страдать, потому что нарушил волю своего друга; а если подарит одну колоду, то будет страдать из-за необходимости объясняться с музеем; а если отдаст коллекцию в музей, то будет страдать, что упустил ее. — Что-то я не понял. Ты же говоришь, он решил хранить ее до самой смерти, тогда как же он ее упустит? — уточнил старик. — По-моему, он несчастен так, что дальше некуда. Он все думает о том, что потеряет, когда умрет. Всю жизнь он только и делает, что ждет компенсации. Аарон Ли подался вперед. — Просто необходимо, чтобы он продал их, или подарил, или потерял, что ли, — беспокойно сказал он. — Вряд ли их можно потерять, — усмехнулся Генри. — Ты не забыл о силе самих карт? — Хм, значит, остается насилие… Впрочем, это неблагоразумно, — Аарон рассуждал сам с собой. — Но если просто взять их… взять именно для этой цели… Я не вижу, почему бы этого не сделать? — У мистера Лотэйра Кенинсби другое мнение на этот счет, — сухо заметил Генри. — Я даже не уверен, что смогу уговорить Нэнси. — Да она-то тут при чем? — недоуменно спросил старик. Генри попытался беззаботно улыбнуться, но улыбка не получилась. — Хотел бы я знать! Только, имей в виду, я против ее воли не пойду, по крайней мере, пока… Он замолчал и Аарону пришлось спросить: — Пока — что? — Пока не узнаю, нельзя ли разыграть карту Влюбленных, — закончил Генри. — Знать — видеть изнутри — понять танец. Ладно, посмотрим. — Он перевел взгляд на внутреннюю дверь и медленно проговорил: — Нэнси… — Но ты должен что-то предпринять, и быстро, перебил Аарон. — Мы не можем рисковать. Несчастный случай… — Или приступ меланхолии, — подхватил Генри, и карты окажутся в музее. Да, ты прав: рисковать нельзя. Между прочим, ты что-нибудь знаешь о Джоанне? — Я ее уже несколько месяцев не видел, — ответил старик, пожав плечами. — Летом она была здесь. Да я же тебе говорил… — Я помню, — кивнул Генри. — Она все такая же сумасшедшая? По-прежнему выкликает имена своих давно умерших богов? Аарон беспокойно шевельнулся. — Давай не будем об этом. Я ее побаиваюсь. — Боишься Джоанны? — удивился Генри. — С чего бы это? Чем она может нам помешать? — Джоанна не в своем уме, и это опасное сумасшествие, — сказал Аарон. — Если она узнает, что Таро могут соединиться со своими оригиналами и мистерия обретет завершение… — И что тогда смогут сделать старуха и мальчишка-идиот? — спросил Генри. — Лучше бы ты называл их безумной пророчицей и юным покорным Самсоном, — вздохнул Аарон. — Иногда она представляется мне одной из тех. Если она решит, что тело ее сына найдено и оживлено… если узнает о картах, то вполне может… Безумный Иерофант… |