Онлайн книга «Похититель школьных завтраков»
|
– Зачем тебе меня подставлять? – Я считаю тебя виновным. – В чем, боже милосердный? – Во всем хорошем. В том, что письма по два месяца идут из Вигаты в Вигату, в том, что посылки приходят перелопаченные и с половиной содержимого, а ты еще говоришь о тайне переписки – да засунь ее себе в зад! В том, что до меня никогда не доходят заказанные книги. А ты, раздувшееся от важности дерьмо, пыль в глаза пускаешь. Хватит с тебя? – Да, – ответил уничтоженный Мардзаки. – Конечно, ему приходили письма, немного, но приходили. Ему писали из какой-то фирмы, заграничной, не итальянской. Только оттуда. – Откуда? – Да я не приметил. Но марка была заграничная. Могу вам сказать название фирмы, оно было напечатано на конвертах. Асланидис. Я запомнил, потому что мой отец воевал в Греции и в тех краях познакомился с женщиной по имени Галатея Асланидис. Частенько о ней рассказывал. – На конвертах было написано, чем торгует эта фирма? – Да, синьор. Было написано «финики». – Спасибо, что сразу приехали, – сказала недавно овдовевшая синьора Пальмизано Антоньетта, открывая дверь. – За что спасибо? Вы хотели меня видеть? – Да. Вам не передали в комиссариате, что я звонила? – Я там еще не был. Сам решил зайти. – Ну, значит, это клептомания, – заключила синьора. Комиссар было опешил, но потом понял, что имелась в виду телепатия. «Надо будет познакомить ее с Катареллой, – подумал Монтальбано, – и записывать их диалоги. Получится почище Ионеско!» – Почему вы хотели меня видеть, синьора? Антоньета Пальмизано игриво погрозила пальчиком. – Ну нет. Ваша очередь рассказывать, это же вы что-то надумали. – Синьора, я хочу, чтобы вы показали мне в точности то, что делали тем утром перед отъездом к сестре. – Шутите? – Нет, не шучу. Она от изумления открыла рот. – Вы что, хотите, чтобы я в ночную рубаху влезла? – синьора Антоньетта слегка покраснела. – Об этом я и не мечтал. – Ну что ж. Дайте подумать. Встала я, как только зазвонил будильник. Взяла… – Синьора, вы меня, наверное, не поняли. Я не хочу, чтобы вы мне рассказывали, я хочу, чтобы вы мне показали. Пойдемте туда. Они прошли в спальню. Шкаф был распахнут настежь, на кровати валялся набитый женской одеждой чемодан. На одной из прикроватных тумбочек стоял красный будильник. – Вы спите на этой стороне? – Да. И что мне, ложиться? – Не надо. Просто присядьте на край. Вдова подчинилась, но не выдержала: – При чем тут убийство Аурелио? – Умоляю вас, это важно. Пять минут – и я оставлю вас в покое. Скажите, ваш муж не проснулся, когда зазвонил будильник? – Вообще он чутко спал. Чуть какой шумок – сразу глаза открывал. А вот вы спросили, и я вспомнила, в тот раз он не проснулся. И вот еще: он, видать, простудился, нос у него был заложен, потому что он храпел. А так он не храпел никогда. Кругом не повезло этому Лапекоре. Ну хоть от насморка избавился. – Продолжайте. – Я встала, взяла одежду – она тут на стуле лежала – и пошла в ванную. – Пойдемте туда. Смутившись, синьора пропустила его вперед. В ванной, стыдливо опустив глаза, вдова спросила: – Что, я должна все делать, как тогда? – Да нет. Из ванной вы вышли уже одетая, так? – Да, полностью, я всегда так делаю. – А потом что? – Пошла в столовую. На сей раз она сама без подсказки отправилась в столовую. – Взяла сумку, я вечером ее собрала и поставила вот сюда на диванчик, открыла дверь и вышла на лестничную площадку. – Вы уверены, что хорошо закрыли дверь? – Совершенно уверена. Я вызвала лифт и… – Спасибо, достаточно. Который был час, помните? – Шесть двадцать пять. Я припозднилась, пришлось поспешить. – А что случилось неожиданного? Синьора посмотрела на него вопросительно. – Почему вы припозднились? Ведь если вы знаете, что вам завтра рано вставать, и ставите будильник, вы точно рассчитываете время, чтобы… Синьора Антоньетта улыбнулась: – Я набила мозоль. Пришлось ее смазать и забинтовать, так что я потратила чуть больше времени. – Еще раз спасибо, и извините. До свидания. – Подождите. Вы что, уходите? – Ах да. Вы хотели мне что-то сказать. – Присядьте на минуточку. Монтальбано сел. Он уже выяснил то, что хотел: вдова Лапекора не заходила в кабинет, где почти наверное все это время пряталась Карима. – Как вы заметили, – начала синьора, – я собираюсь уезжать. Вот справлю похороны Аурелио – и вон отсюда. – Куда вы поедете, синьора? – К сестре. У нее дом в Феле, она хворает. Здесь в Вигате духу моего больше не будет, разве что в гробу привезут. – Почему вы не поедете жить к сыну? – Не хочу его стеснять. Да и с женой его мы не ладим: она деньгами сорит, а он все жалуется, что еле концы с концами сводит. В общем, я тут перебирала вещи на выброс и нашла конверт, в котором было первое анонимное письмо. Я думала, что все сожгла, а вот, оказывается, конверт остался. Мне показалось, вас это особенно интересует, так что я… Адрес был напечатан на машинке. – Я могу взять его себе? – Конечно, комиссар. Ну вот и все. Она встала, комиссар поднялся следом, но она подошла к комоду, взяла какое-то письмо и протянула его Монтальбано. – Смотрите-ка, комиссар. И двух дней не прошло, как Аурелио не стало, а я уже расплачиваюсь за его грязные делишки. Видать, на почте узнали, что его убили, – вот и прислали мне вчера два счета за его контору: за свет двести двадцать тысяч лир и за телефон триста восемьдесят тысяч! Да ведь звонил-то не он! Куда ему было звонить? Девка звонила, эта его туниска, родным своим, наверное, в Тунис. А сегодня утром вот еще что принесли. Как эта потаскуха задурила ему голову, а он-то, засранец, на цырлах перед ней ходил! Сплошные несчастья обрушились на голову синьоры Антоньетты Пальмизано, вдовы Лапекоры. На конверте не было марки, отправитель бросил его в ящик собственноручно. Монтальбано решил не проявлять излишней заинтересованности. – И когда это принесли? |