Онлайн книга «Похититель школьных завтраков»
|
На дежурстве был Катарелла. Завидев в такой час все семейство и вглядевшись в лицо своего начальника, бедняга не на шутку забеспокоился: – Доктор, у нас здесь весь мир и покой. – Теперь понятно, почему их нет в Чечне. Он достал из ящика стола фотографии, которые забрал в квартире Каримы, выбрал одну из них и протянул ребенку. Тот молча ее взял, поднес к губам и поцеловал изображение матери. Ливия сдавленно всхлипнула. Нечего было и спрашивать, сходство моряка из программы новостей и человека в форме, снятого рядом с Каримой, бросалось в глаза. Но комиссар все-таки спросил: – Это ton oncle? [17] – Oui [18] . – Comment s'appelletil? [19] Он был горд своим французским, как турист, спросивший дорогу к Эйфелевой башне или Мулен-Руж. – Ahmed [20] , – сказал мальчик. – Seulement Ahmed? [21] – О, non. Ahmed Moussa [22] . – Et ta mere? Comment s'appelletelle? [23] – Karima Moussa [24] , – сказал Франсуа, пожимая плечами и улыбаясь очевидности ответа. Монтальбано сорвал зло на Ливии, совсем не готовой к таким нападкам. – Какого хрена! Ты с ребенком днюешь и ночуешь, в шашки учишь его играть, замки на песке строишь и даже не спрашиваешь, как его зовут! А этот дурень Мими! Великий следователь! Привозит ведерко, формочки, совочек, сладости, а вместо того чтобы поговорить с ребенком, воркует с тобой! Ливия промолчала, и Монтальбано тотчас стушевался. Ему вдруг стало стыдно: – Прости, Ливия, я что-то нервничаю. – Я вижу. – Спроси у него, встречался ли он со своим дядей, особенно в последнее время. Поговорив с Франсуа, Ливия перевела, что в последнее время мальчик его не видел. Вот когда ему было три года, мама возила его в Тунис, и там он видел дядю и еще каких-то мужчин. Он помнит об этом очень смутно и то только потому, что мама рассказывала. Значит, сообразил Монтальбано, два года назад у них была как бы встреча на высшем уровне; на ней-то, можно сказать, и решилась судьба несчастного Лапекоры. – Слушай, своди-ка Франсуа в кино, как раз успеете на последний сеанс, и возвращайтесь сюда. Я еще поработаю. – Алло, Бускаино? Это Монтальбано. Я тут узнал фамилию той туниски, что жила в Вилласете. Помнишь? – А как же. Карима. – Ее зовут Карима Муса. Можешь что-нибудь разузнать о ней у вас, в Службе работы с иностранцами? – Шутить изволите, комиссар? – Какие шутки! А в чем дело? – О чем вы спрашиваете, комиссар, с вашим-то опытом? – Объясни, будь добр. – Гиблое это дело, комиссар, даже если вы скажете мне имена ее родителей и всех бабушек и дедушек по материнской и отцовской линии, а также место и день рождения. – Полный мрак? – Чего вы хотите? Какие бы законы ни сочиняли в Риме, здесь тунисцы, марокканцы, ливанцы, сенегальцы, нигерийцы, руандийцы, албанцы, сербы, хорваты будут приезжать и уезжать, как им вздумается. Это как Колизей, его на замок не закроешь. То, что позавчера нам удалось узнать адрес Каримы, – просто чудо, такое не каждый день случается. – Но ты все-таки попробуй. – Монтальбано? До меня дошло, что вы будто бы ловили похитителя школьных завтраков. Он что, маньяк? – Да нет, господин начальник полиции, просто мальчишка, который с голоду отнимал завтраки у таких же ребятишек, как он сам. Вот и все. – Как это все? Я отлично знаю, что вас частенько, так сказать, заносит, однако на сей раз, по правде говоря, мне кажется, что… – Господин начальник полиции, клянусь, это больше не повторится. Его надо было поймать во что бы то ни стало. – Так вы его схватили? – Да. – И что вы с ним сделали? – Привез домой, с ним сейчас Ливия возится. – Монтальбано, вы рехнулись! Немедленно верните его родителям! – У него их нет, возможно, он сирота. – Что значит «возможно»? Узнайте точно, господи боже мой! – Я пытаюсь, но Франсуа… – Господи, а это кто? – Так зовут мальчика. – Он не итальянец? – Нет, тунисец. – Послушайте, Монтальбано, не будем пока говорить об этом, я вконец запутался. Но завтра вы приедете ко мне в Монтелузу и все расскажете. – Я не могу, мне нужно отлучиться из Вигаты. Поверьте, это очень важно, я не увиливаю. – Тогда встретимся во второй половине дня. Только не забудьте. И подготовьте линию обороны, потому что депутат Пеннакио… – Которого обвиняют в связях с мафией? – Он самый. Намерен обратиться к министру с запросом. Жаждет вашей крови. Еще бы, ведь именно Монтальбано проводил расследование по его делу. – Николо? Это Монтальбано. Можешь оказать мне услугу? – Зачем ты спрашиваешь? Я слушаю. – Ты еще долго пробудешь на «Свободном канале»? – В полночь у меня новости, потом поеду домой. – Сейчас десять. Если в течение получаса я подъеду и привезу тебе фотографию, поставите ее в последний выпуск? – Конечно, приезжай. Так он и знал, что не стоит ввязываться в историю с «Сантопадре». Но теперь ему не отвертеться, его ткнули в это дело носом, как котенка, которого учат не гадить на ковер. Вернись Ливия и Франсуа чуть позже, парнишка не увидел бы по телевизору своего дядю, они бы спокойно поужинали, и все шло бы своим чередом. Будь проклято его безошибочное чутье! На его месте другой бы сказал: – Мальчишка узнал своего дядю? Надо же, какой любопытный случай! И отправил бы в рот первый кусок. А ему надо было сразу нестись сломя голову. Охотничий инстинкт – так называл это Хаммет, а он понимал в таких делах. |