Онлайн книга «Похититель школьных завтраков»
|
– Приедешь домой? – Нет, в комиссариат. Увидимся вечером. Наверное, у него всего лишь разыгралось воображение, но на том конце провода ему послышался вздох облегчения. Понадобилось больше часа, чтобы добраться до Вигаты. У самого города, в пяти минутах езды от комиссариата, машина неожиданно вышла из строя. Заставить ее сдвинуться с места никак не удавалось. Монтальбано вылез, открыл капот и посмотрел на двигатель. Это был чисто символический жест, нечто вроде обряда заклятия нечистой силы – в устройстве машины он ровно ничего не смыслил. Скажи ему кто-нибудь, что двигатель, как заводная игрушка, работает на пружине или от скрученной резинки, он бы, может, поверил. Появилась машина с двумя карабинерами [27] , они проехали мимо, потом остановились и дали задний ход – им стало совестно. За рулем был карабинер, рядом сидел старший капрал. Комиссар их никогда не видел, они тоже его не знали. – Вам помощь нужна? – вежливо спросил капрал. – Спасибо. Никак не пойму, отчего машина вдруг встала. Они припарковались на обочине и вышли. Дневной рейсовый автобус Вигата-Фьякка остановился невдалеке, в него вошла пожилая пара. – Двигатель, кажется, в порядке, – решил карабинер. И добавил с улыбкой: – Не хотите проверить бензин? Даже заплатив чистым золотом, из бака не удалось бы выжать ни капли бензина. – Сделаем так, синьор… – Мартинес. Бухгалтер Мартинес. – ответил Монтальбано. Никто никогда не должен узнать, что комиссара Монтальбано выручили карабинеры. – Сделаем так, синьор. Вы подождете здесь, а мы доедем до ближайшей заправки и привезем вам канистру, чтобы вы могли добраться до Вигаты. – Очень любезно с вашей стороны. Они уехали, Монтальбано залез в машину, закурил сигарету и тут же услышал гудки у себя за спиной. Автобус Фьякка – Вигата требовал освободить проезд. Монтальбано вышел и жестами дал понять, что у него авария. Водитель дал себе труд его обогнуть и, проехав мимо машины комиссара, остановился там же, где недавно останавливался автобус, следующий в обратную сторону. Из этого автобуса вышло четыре человека. Монтальбано уставился на отъезжающий в Вигату автобус. Потом подъехали карабинеры. В четыре он добрался до комиссариата. Ауджелло не было на месте. Фацио сообщил, что он пропал с самого утра – зашел около девяти и больше не появлялся. Монтальбано бушевал: – Все тут что хотят, то и делают! Если не стоять у вас над душой, никто и работать не станет! Хотите всем доказать, что Рагонезе был прав? Новостей никаких. Да, звонила вдова Лапекора, просила передать комиссару, что похороны ее мужа состоятся в среду утром. Потом землемер Финоккьяро, он с двух сидит здесь и ждет. – Ты его знаешь? – В лицо. Он на пенсии, пожилой человек. – Чего ему надо? – Мне он ничего не сказал. Но, кажется, он взволнован. Фацио был прав, землемер выглядел озабоченным. Комиссар предложил ему сесть. – Можно мне воды? – спросил землемер. У него явно пересохло в горле. Отхлебнув воды, он представился: его зовут Джузеппе Финоккьяро, лет ему шестьдесят пять, холост, землемер на пенсии, проживает в доме 38 по улице Маркони. Судимостей нет, однажды только оштрафовали за неправильную езду. Он замолчал и допил воду, остававшуюся на дне стакана. – Сегодня в часовых новостях показали фотографию женщины с ребенком. Говорили, если кто их знает, надо обратиться к вам. – Да. Да – и все. Сейчас любой лишний слог может напугать свидетеля, заставить его замолчать. – Женщину я знаю, ее зовут Карима. Паренька никогда не видел, даже не подозревал, что у нее есть сын. – Откуда вы ее знаете? – Раз в неделю она приходит ко мне убираться. – По каким дням? – По вторникам. С утра, и работает четыре часа. – Позвольте узнать, сколько вы ей платите? – Пятьдесят тысяч. Но… – Да? – За сверхурочную работу я платил сто пятьдесят тысяч. – За минет? Точно рассчитанная грубость вопроса заставила землемера перемениться в лице. – Да. – Вы говорите, она приходила четыре раза в месяц. А сколько раз работала сверхурочно? – Один. Максимум два раза. – Как вы с ней познакомились? – Мне о ней рассказал друг, тоже пенсионер. Учитель Мандрино, он живет вместе со своей дочерью. – Значит, на него она не работала сверхурочно? – Работала. Дочь преподает, по утрам ее никогда не бывает дома. – По каким дням она приходила к учителю? – По субботам. – Синьор, если вам больше нечего мне рассказать, вы можете идти. – Спасибо за понимание. Он неловко поднялся со стула и взглянул на комиссара: – Завтра вторник. – И что же? – Вы думаете, она придет? У Монтальбано не хватило жестокости разочаровать старика: – Возможно. И если так, дайте мне знать. И тут началось. В сопровождении завывающей матери появился Антонио, мальчик, которого Монтальбано видел в Вилласете, тот, что не захотел отдать свой завтрак и получил в глаз. По фотографии, которую показали по телевизору, Антонио опознал похитителя, это точно был он! Мать Антонио сыпала проклятиями, требуя жестоко покарать преступников: тридцать лет каторги грабителю и пожизненное заключение его матери! Если же оплошает земное правосудие, то уж на небесах услышат ее молитвы и пошлют этой мерзавке скоротечную чахотку, а ее отродью – долгую и мучительную хворь. Сын, ничуть не испугавшись материнской истерики, отрицательно мотал головой. – А ты тоже хочешь, чтобы он сгнил в тюрьме? – поинтересовался комиссар. – Я – нет, – решительно ответил Антонио. – По телевизору он был совсем не злой. Теперь он мне даже нравится. Сверхурочная работа, которую Карима выполняла для профессора Паоло Гвидо Мандрино, шестидесятилетнего пенсионера, в прошлом преподавателя истории и географии, заключалась в том, что она мыла его в ванне. Каждую четвертую субботу Карима находила профессора в постели голым. Она заставляла его принять ванну, но он притворялся, что ни за что не пойдет. |