Онлайн книга «Гарри Поттер и Кубок огня»
Гермиона шла так быстро, что Гарри с Роном едва за ней поспевали. Только однажды на памяти Гарри она так сердилась. Когда влепила Малфою пощечину. — И Хагрид больше не будет ее бояться. Нашел из-за чего! Ну что вы там еле тащитесь? Идемте скорее! И Гермиона побежала что есть духу к воротам замка с двумя крылатыми вепрями на столбах и прямо к хижине Хагрида. Гарри с Роном вприпрыжку за ней. Занавески на окнах домика егеря были все также задернуты, изнутри доносился лай Клыка. Забарабанив в дверь, Гермиона закричала: — Хагрид! Хагрид, открой! Ты ведь дома! Какая разница, великанша твоя мать или нет. Плюнь ты на эту писаку Скитер. Открывай, Хагрид, ты же… Дверь отворилась. — Ну, вот, давно по… — Гермиона осеклась на полуслове. На пороге вместо Хагрида стоял Альбус Дамблдор. — Добрый день, — приветливо улыбнулся он. — А мы к Хагриду, — пролепетала Гермиона. — Я так и подумал, — сказал Дамблдор, весело поблескивая глазами. — Зайдете? — Зайдем… пожалуй, — согласилась Гермиона. И они все трое вошли в хижину. Клык, не медля, разлаялся как сумасшедший, кинулся на Гарри и принялся лизать ему уши. Гарри отстранил собаку и огляделся. Хагрид сидел за столом, на котором стояли две большие кружки чаю. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего — нечесаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки. — Привет, Хагрид, — сказал Гарри. Хагрид приподнял голову и просипел: — А-а, привет. — Надо бы еще чаю, — сказал Дамблдор, достал волшебную палочку и покрутил ею в воздухе. Над столом появился поднос с чайником и чашками на блюдцах и тарелка пирожных. Дамблдор опустил поднос и пирожные на стол, все уселись и для приличия немного помолчали. — Хагрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэйнджер? — улыбнулся Дамблдор. Гермиона зарделась. — Судя по тому как Гермиона, Гарри и Рон ломились в дверь, они по-прежнему не прочь дружить с тобой. — Ну, конечно, Хагрид! Ты наш лучший друг! — воскликнул Гарри. — Неужто из-за этой дрянной… простите, господин директор, — прибавил он, виновато глядя на Дамблдора. — Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота приключилась, что ли? — ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами. — А-а… ну да, — сконфуженно кивнул Гарри. — Я только хотел сказать… Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой… репортерши мы перестанем с тобой дружить? Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду. — Я же тебе говорил, Хагрид. — Дамблдор все еще глядел в потолок. — А письма от родителей? Я тебе их показывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят… — Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали. — Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижине, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят. — Дамблдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. — С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне запереться у себя в кабинете и никого не видеть и не слышать? — Но вы же не полувеликан, — прохрипел Хагрид. — Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! — не выдержал Гарри. — Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, — подхватил Дамблдор. — А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания. Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество… — Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, — ласково сказала Гермиона. — Вернись, мы все по тебе скучаем. Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола. — Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявление об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания. Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гермиона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей. — Великий человек… Дамблдор… — Это точно, — подтвердил Рон. — Можно мне пирожное, Хагрид? — Ну, конечно. — Хагрид вытер слезы тыльной стороной ладони. — Прав директор, вы все правы… И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел… — Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. — Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка… Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз. Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое — лет одиннадцати, не больше. — Здесь меня только что приняли в Хогвартс, — всхлипнул Хагрид. — Отец себя не помнил от радости! Хоть волшебник из меня мог и не выйти — из-за матери… Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках… Спасибо на том, что выгнали меня уж после… как он помер… я был тогда на третьем курсе… Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст… Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего… Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести… А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: «Я такой, какой есть, и все тут». Отец говорил: «Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят». Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. «Широка в кости…» Ну и пусть ее со своими костями! Гарри, Рон и Гермиона смущенно переглянулись. Лучше полсотни соплохвостов вывести на прогулку, чем признаться Хагриду, что подслушали нечаянно его разговор с мадам Максим. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало. — Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. — Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. — Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка — чемпион школы, в Турнире участвуешь… — помолчав немного, Хагрид прибавил: — Знаешь, чего я хочу? — серьезно сказал он. — Покажи им. Выиграй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли — неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом? |