Онлайн книга «Криминальный гамбит»
|
Сергей в точности исполнил приказ начальника, и теперь ни у кого не вызывало сомнений, что они нашли то, что искали, — фары высветили ряд окон с закругленной верхней частью. — Номер двадцать восемь, — удовлетворенно сообщил Колодников. — Ну, теперь можно и по домам. Завтра пробьем в паспортном столе владельцев и начнем раскручивать всю эту петрушку. * * * В первом часу ночи на лестничной площадке одной из кривовских пятиэтажек курила троица молодых парней. Двое сидели на подоконнике, третий — на корточках, у стены. Говорили тихо, вполголоса. — Блин, что же он, падла, не едет! Нормальные люди давно спят, — сказал один из сидевших на подоконнике. — Нашел нормального, это ж мент, — процедил сидевший на корточках. — Ну и что, мент? — вступил в разговор третий собеседник. — У меня сосед мент, нормальный пацан, прошлый раз он меня из «обезьянника» выдернул, когда я одному в «Айсберге» табло попортил. Два куска ему за это отстегнул, бухнули хорошо, и всего-то делов. — Он у тебя кто по званию? — Летеха, патрульный. — Ну, а этот майор угро, повернутый на этом деле. — А он нас тут не перестреляет случаем? — Нет, ствола у него нет, это точно… Он хотел что-то добавить, но в этот момент с улицы раздался скрип тормозов подъехавшей машины и вскоре хлопок двери подъезда. — Что там? — подскочил к окну сидевший на корточках. — «Уазик»? — Ну да. Синий. Кто-то из троицы успел рассмотреть прошедшего к подъезду человека и уверенно заявил: — Он! Точно! Слышно было, как человек поднимается наверх, звенит ключами, вполголоса матерясь на отсутствие света. — Точно он, — шепнул все тот же «глазастый», надевая на пальцы кастет. — Пошли! Тремя бесшумными тенями они скользнули вниз и обрушили удары кастетов на голову жертвы. Тот застонал и свалился на пол. Тогда в ход пошли ноги — били со всей силы, с кхеканьем. Когда человек на полу перестал шевелиться и стонать, главный скомандовал: — Хорош, уходим! Они выскочили из подъезда и завернули за угол, где стоял коричневый «жигуленок». — Ну, куда теперь? Может, в «Айсберг»? — Нет. Давай лучше в «Сонет», там все свои, если что — прикроют. * * * Юрий Астафьев в этот поздний час имел крайне неприятный разговор с дежурным врачом травматологического отделения больницы Рэмом Андреевичем Богомоловым, мужиком предпенсионного возраста. Он отличался скверным и вздорным характером. Ходили слухи, что и врач он так себе, и к нему прочно прилипла кличка Костолом, что не мешало Богомолову занимать должность заведующего отделением. Ходили также слухи, что это неспроста… — На каком основании вы ночью находитесь в отделении? — почти допрашивал он лейтенанта. — Хотя бы поэтому, — сказал Юрий, доставая свои корочки. Но Рэм Андреевич пренебрежительно отмахнулся: — Не утруждайте себя! Я сегодня разговаривал по телефону с вашим начальством и сообщил, что угрозы для жизни этой вашей Орловой нет, так что извольте сейчас же покинуть стационар. — И кто же имеет право находиться в палате вместе с больным? — с закипающей в душе злостью спросил лейтенант. — Только близкие родственники, члены семьи. Вообще я думаю, что и им уже тут делать нечего. Кризис явно миновал, и мы вполне обойдемся своими силами. Завтра я попрошу родных больной покинуть отделение. «Козел, что творит, а?! И надо же, именно он дежурит сегодня, другому кому-нибудь можно было бы честно рассказать об опасности, грозящей Ольге. А этот тип опасный, сразу помчится докладывать». Неожиданно лейтенанта осенила простая и забавная идея: — А я тоже являюсь членом семьи Орловых. — Это каким же образом? — ухмыльнулся Богомолов, высоко подняв белесые брови. — Я Ольгин жених. Мы недавно подали заявление в загс. Врач засмеялся и, поднявшись из-за стола, отправился прямиком в палату номер пять. Там, как всегда, горел свет, на койке, придвинутой поближе к дочери, дремала Анна Владимировна. При виде столь странной, возникшей среди ночи делегации она порывисто вскочила. — Послушайте, мамаша, вот этот молодой человек утверждает, что он является женихом вашей дочери. — Богомолов пренебрежительно ткнул большим пальцем себе за спину. Сонная, ничего не понимающая Анна Владимировна переводила недоуменный взгляд с доктора на лейтенанта. — Кто, Юрочка? — спросила она. — Да. Вот этот тип с милицейскими корочками, — усмехнулся Рэм. До Орловой наконец дошло, о чем идет речь, более того, она увидела, как отчаянно лейтенант подмигивает ей из-за спины невысокого костоправа. Астафьева она считала хорошим, симпатичным парнем, и она радостно закивала головой: — Да-да, это так. Юрочка в самом деле Ольгин жених. Этого Богомолов никак не ожидал. Он резко развернулся и, уставившись в лицо неожиданному жениху маленькими пронзительными глазками, процедил: — И все равно это не дает вам права оставаться в отделении: в палате уже есть ухаживающий за больной. Ясно? — Ясно, — согласился Юрий и вышел вслед за доктором. Тот, пребывая в дурном настроении, прошел в ординаторскую, но, усевшись за стол, вновь увидел перед собой все того же надоедливого посетителя: — Вам же русским языком сказано! Покиньте отделение, иначе я вызову милицию! — Вызывайте, только приедет патруль с парой сержантов, которых я разверну на сто восемьдесят градусов, понятно? — Я сейчас позвоню вашему начальнику, как его, Мамонов, что ли? — Звоните, в час ночи он очень обрадуется вашему звонку. — Слушай, парень, мне плевать, кто ты, но я тебя отсюда выставлю в любом случае! — А спорим, нет? — Это почему же? — ухмыльнулся доктор. Неожиданно Юрий выхватил свой пистолет и сунул его под кадык костолому. — А вот почему, — довольно грозно сказал он. — Если с Ольгиной головы упадет хоть один волосок, твои мозги будут соскребать с этого потолка! Астафьев говорил все это вполголоса, но с такой яростью, что травматолог отчетливо понял: этот исполнит свою угрозу. В стенах больницы Богомолов привык чувствовать себя' вольготно, но на этот раз испугался по-настоящему. Чего стоил только один взгляд этого чокнутого мента! — Ты… вы не надо так, — сдавленным голосом просипел он: дуло пистолета давило на горло и мешало говорить. — А как надо? Ты же, с-сука, нормальных слов не понимаешь?! «Черт с ним, — подумал доктор. — Пусть переночует, а там я дойду до прокурора, до этого Мамонова, и ему мало не покажется». |