
Онлайн книга «Приют вечного сна»
![]() – Это плохо? – Как посмотреть. Летать – приятно. Подбирать с асфальта крошки – не очень. – Значит, у тебя сейчас немного работы? – Тоже как посмотреть, – уклончиво ответила Ульяна. – А что? – Видишь ли… – Прозоров снова взглянул на часы («Патек Филипп», – отметила про себя Ульяна. – Тысяч двадцать евриков, не меньше»). – Как раз о работе я и хотел с тобой поговорить. Ты отличный режиссер. Говорю так не потому, что я – твой друг. Видел твой фильм и интересовался на твой счет у знающих людей. – Вот как? – Ульяна слегка прищурилась. – И что же сказали тебе «знающие люди»? – Что ты – лучшая. Ульяна слегка покраснела. Как любая творческая личность, она была падка на лесть, но в устах преуспевающего импозантного Прозорова лестные слова звучали как-то странно. – За недостатком времени буду краток. – Гошка достал из кармана пиджака какой-то листок и положил его перед Ульяной. – Взгляни-ка… Ульяна взглянула. Наморщила лоб и отрицательно качнула головой: – Ничего не понимаю. Это что – разрешение на съемку? – Да. А вот… – положил он на столик еще один листок, – договор на производство фильма. Здесь стоит твоя фамилия. Прочти и, если согласна, подпиши. Ульяна уткнулась носом в договор, держа листок в длинных, подрагивающих от волнения пальцах. Перед глазами у нее мелькали строчки: «в связи с особой важностью проекта…», «полная творческая свобода…», «сумма гонорара…», «оплата сразу после подписания договора… вся сумма лично в руки или на банковский счет лицензиара…» Наконец Ульяна отложила договор, взяла бокал и сделала несколько больших глотков. Потом поставила почти опустевший бокал на стол и взглянула на Прозорова недоверчиво. – Это все серьезно? – Абсолютно, – кивнул он. – Что же такого важного в документальном фильме про полярную станцию? – Понимаешь… – Прозоров понизил голос. – Кому-то там, наверху, взбрело в голову снять ролик о нашей новой полярной станции «Заря-1». Через месяц к нам приезжают высокие иностранные гости, и фильм должен сломать стереотипы. – Какие стереотипы? Гошка усмехнулся: – Макарская, ты что, голливудских фильмов не смотришь? Вспомни, как там изображают наши станции и наших полярников – пьяные мужики в драных тулупах измеряют температуру воды медицинским термометром. И это еще в лучшем случае. – Гм… – Ульяна прищурилась. – А я, значит, должна разрушить данный стереотип. И зачем? – Что – зачем? – не понял Прозоров. – Зачем его разрушать? Гошка усмехнулся. – Видишь ли… Дело в том, что те самые высокие гости собираются инвестировать деньги в новый исследовательский проект. Со всеми вытекающими последствиями. Но прежде чем они станут вникать во всякие технические нюансы и сложности, мы хотим преподнести им красивую картинку. Что-то вроде рекламного буклета. Понимаешь? – Или что-то вроде рекламного ролика, – с сухой усмешкой проговорила Ульяна. – Верно. Ульяна снова взяла в руки договор и взглянула на строчку, куда была вписана сумма гонорара. «Однако… Таких деньжищ и за десять коровников не заработаешь», – подумала она. Облизнула пересохшие губы, взглянула на Прозорова и спросила: – Когда должен быть готов фильм? – Через неделю. – Слишком мало времени. – Я понимаю. Но время не ждет! Ульяна задумалась. Было очевидно, что за неделю хороший фильм не сделаешь. Правда, если у нее останется отснятый материал… Что ж, с ним можно будет поработать… Ульяна вновь взглянула на Прозорова. – Какая концепция удовлетворит заказчика? – На твое усмотрение, – ответил большой начальник Гошка. – Ты ведь художник, тебе и карты в руки. Но лучше, если ролик будет представлять собой нечто вроде репортажа. Поменьше глянца и побольше настоящей жизни. – Настоящей? – Да. Но в определенных рамках, конечно. – Что ты имеешь в виду? Прозоров улыбнулся: – Установка простая: никакого негатива и максимум позитива. Как в любой рекламе. Ульяна хмыкнула: – Ты противоречишь сам себе. – Я знаю, – согласился Прозоров. – Но ты умная и талантливая, а значит, сможешь сделать так, как надо. Ульяна побарабанила пальцами по столу. Что-то во всей этой истории ей не нравилось. Деньги, конечно, хорошие, но и ответственность… Вдруг она сделает совсем не то, чего от нее ждут? Люди уровня Прозорова легко могут перекрыть ей кис-лород. Нет, не сам Гошка, конечно, а те, кто над ним, и те, кто рядом с ним. Да и с творческой стороны как-то все это… неприятно и нечисто. Ульяна облизнула губы кончиком языка и неуверенно проговорила: – Видишь ли, Гошка… Вообще-то у меня наклевывался другой проект. – Вот как? – вскинул брови собеседник. – Но ведь ты только что сказала, что свободна. – Да, но… – Поняв, что зарапортовалась, Ульяна нахмурилась. – Ладно, давай начистоту. Если честно, я бы могла снять этот фильм. – Но тебя что-то останавливает? – Есть один вопрос. – Только один? – Нет, но он – самый важный. Могу я потом на основе отснятого материала смонтировать новый фильм – настоящий, с полным метражом и со своей авторской концепцией? Прозоров качнул головой: – Прости, но нет. Ульяна вздохнула: – Так я и думала. Значит, опять халтура. – Прости, – растерянно проговорил Прозоров, внимательно вглядываясь в ее лицо. – Я привык общаться с дельцами и пиарщиками и совсем уже забыл, как нужно разговаривать с художниками. Я думал, это хорошая работа. Но если ты не согласна… – Я согласна, – возразила Ульяна. – Не то чтобы твое предложение было жутко интересно с творческой стороны, но мне нужны деньги. Прозоров вздохнул с облегчением. – Вот и отлично. Я сразу сказал – лучшей кандидатуры, чем ты, не найти. Если бы ты не согласилась, мне бы пришлось остаться в Москве еще на день или два. А это… У Прозорова снова зазвонил телефон. – Прости. – Он приложил сотовый к уху. – Да… Да, конечно. Уже выезжаю… Нет, без меня не начинайте. – Сложив трубку и убрав ее в карман, Прозоров посмотрел на Ульяну с грустью: – Мне нужно ехать. Извини, что все так спонтанно и бегом. Ульяна вытянула из пачки новую сигарету и усмехнулась: – С вами, дельцами, всегда так. Только встретишься и сразу нужно прощаться. |