Онлайн книга «Убили Винни»
|
— Тогда благотворительность. Какой-нибудь крупный праздник. Значит, так. Нужно место и нужен повод. — А место какое? — Можно Зал собраний, он самый большой. Там евреи в основном… Может, еврейский сабантуй какой-нибудь? — Ты что — еврей? — Ну могу, если надо… — Если надо, хрен тебя туда пустят с твоей рожей. Еще варианты есть? — А если в Азиатском центре? Он прям опешил. — Бляха-муха, как я сам-то не допер? Это же отсюда через дорогу… — Может, тогда там? — Блин, надо же… Тесновато, правда, но ничего, поместимся. Если благотворительность, значит, надо договариваться с церковными старостами и комитетами. Обойдем мечети, храмы всякие, гурдвары. [14] Можно даже с христианами поговорить. Так. По пожарной безопасности туда человек пятьсот можно, значит, мы тысячу впихнем. Ну надо же… Благотворительность — это самое оно. С церковными комитетами договорился — считай дело сделано. Потом берешь какую-нибудь девочку с голубыми глазками и собираешь ей на операцию в калифорнийской клинике. Весь район придет. За вход пятерка, чистыми штука, и еще с бара половина выручки тебе. Срубить можно нехило. Опять же и толкаешь под шумок. Аренду обычно не платишь, дискотека за счет заведения, расходов считай никаких. Мы еще в школе этим промышляли. Один раз в субботу втроем семьсот настригли в Макэнти. Для нас тогда это дикие деньги были. Потом неделю бухали, никто в школу не ходил. — Блин, Рамиз, круто. Сможешь в Центре договориться? — Надо поспрашать. В эти выходные точно нет, а там — посмотрим. Обычно все заранее заказывают. Можно, конечно, надавить, чтобы перенесли заказ… — Ты что? Чтобы свадьбу перенесли? Он усмехнулся: — Шуткуешь все? Мы еще немного подумали, и я говорю: — Хорошо. Положим, зал мы забронировали и тысячу человек туда впихнули. Надо же, чтобы те трое знали, что мы там будем. Иначе они не придут. Оказывается, это он уже продумал. — Во-первых, надо их зацепить. По-настоящему, понимаешь? Во-вторых, надо, чтобы они решили, что мы хотим перехватить их район. В-третьих, надо, чтобы они знали, что это мы всё устраиваем и что мы там будем толкать. Идея, конечно, хорошая, но были вопросы. Например, с чего это они вдруг решат, что мы можем против них что-то сделать, и как их зацепить? — Как это — зацепить? А он уже и это продумал. — Ты одного подстрелишь. Я, как откашлялся, переспросил. — Ну ранишь одного. Не насмерть, только чтобы задело. И скажешь ему, что остальных, мол, тоже перебью на хрен. Понял? — Слушай, это же ты у нас вроде по таким делам специалист. Как я в него стрелять-то буду? — Из пистолета, Ники, из пистолета. Ты нас нанял, чтобы мы тебе финал красивый сделали, а до этого ты сам все должен спланировать. Стратегия нужна, понимаешь? — А-а… — Потом скажешь ему, что район теперь наш, мы тут будем работать. Дальше пускаем дезу, что в Центре будет распродажа. В субботу или еще когда. Во-первых, все решат, что мы перехватили район и теперь достать можно только у нас. Во-вторых, Окема будет кипятком ссать. Так они сто процентов придут. Я присвистнул. — Блин, классно. Вообще, конечно, это я должен был думать, но ты уж все прямо за меня просчитал. — А то! Значит, тебе только одного зацепить, и еще нужно всю выручку собрать — ты нам платить-то собираешься? — Хорошо. Все соберу. Выпили еще. Потом пошли по одиночке прогулялись. Вернулись оба довольные: план — супер получился. Я знал, что Рамиз согласится, если у него план будет. А мне даже думать не пришлось. Класс. — Это все, конечно, круто, — потом говорит Рамиз. — Только что вот родители мои дедам-бабкам скажут, если меня там порежут? Те, кто здесь, — ладно, они хоть ситуацию себе представляют, а те, кто в Лахоре, — им-то что скажут? Что меня в разборке положили? Это ж позор семье. — Скажут, что ты честь района защищал. — А кто за меня такого замуж пойдет? Мало того что мертвый бандюк, так еще и шрам в полпуза! Он засмеялся. Вообще, поздновато он насчет родственников спохватился. Это ему лет десять назад надо было думать. — Ты и так уже бандит, только местного значения. А сейчас мог бы подняться. Авторитетом стать. — И все ради чести. Ты небось думаешь, я ненормальный? — Если бы я думал, что ты нормальный, я бы к тебе не пришел. Он рассмеялся. Я ему еще поставил джин с лаймом. — И сколько ты берешь? Цена вопроса, так сказать? — Пять штук. — Пять штук? — Ага. Торговаться нельзя: слабаком себя покажешь. Прикинул. Сначала надо найти какое-нибудь благотворительное общество. Или лучше пусть Рамиз ищет, у него связей больше. Зал заказать — тоже деньги, даже, может, еще что наложится. В Центре на выпивке много не сделаешь, даже если свою приносить. На дверь можно своих поставить… Разрешение на дискотеку у них должно быть, значит, самим нам ничего выбивать не надо. Музыку-колонки можно недорого достать. Дальше. Напечатать билеты и плакаты. По пять за билет, четыре сразу отдаешь организации, они, наверно, еще кого-нибудь следить приставят. Короче, дай бог полштуки соберешь. А Рамизу надо пять. Он же не знает, что у меня для него никакого дела нет. Значит, надо шевелиться. Еще пару раз друг другу поставили. Вышли — чувствуем, машину вскрыть не в состоянии. В итоге такси поймали. Он на Коппермилл-Лейн вышел, а я дальше по Сток-Ньюингтон. Я, конечно, датый был, но кое-что еще соображал. В Долстоне он меня высадил, я другую машину поймал и поехал к Флоксу. Она уже спала. Оставила мне фасоли в казане. Вэндсворт Раньше еще телевизоры крали. Вообще трудно себе представить: влезаешь во фрамугу, взваливаешь на себя гроб на сорок два дюйма и на рынок. Это Шварценеггером надо быть. Ящик в сумку не сунешь, значит, идешь по улице, как дебил, на плечах по телевизору. А что делать? Спрос был — таскали телевизоры. Сейчас они у всех даже в туалете стоят, никому уже не надо, а раньше даже цветные не у всех были. В общем, спрос рождает предложение. Потом точно так же все по пластинкам с ума сходили. В комиссионках, на толкучках с руками отрывали. Вроде фигня, а ты попробуй пробегись до автобуса, когда их у тебя в рюкзаке сорок штук. А сзади еще студент бежит, у которого ты их спер. Пришел он домой пораньше, а тут такое горе. Наверно, студент, кто ж еще: молодой-здоровый. Дохлый номер, короче говоря. |