Онлайн книга «Брызги шампанского»
|
– На гулянке у Одинеки какой-то бас… Лиза не дала Антону договорить: – Нет, это сват кузнеца частушки пел. Высокий бритоголовый здоровяк лет под шестьдесят. Приехал из Новосибирска поохотиться на наших лугах. Вчера утром заходил в таверну. На пару с Хачиком распили четушку водки под шашлык. – А сегодня на утренней зорьке он не охотился? – Может, и охотился. Сабантуй у Одинеки начался с обеда. Теперь прогудят до полночи. – Сколько Гусянову было лет? – Двадцать пять. Володька ровесник моему старшему брату Андрею. Задавая вопрос за вопросом, Бирюков узнал, что самой Лизе недавно пошел двадцать первый год. После школы она уезжала в Кузнецк. Работала там продавщицей в коммерческой палатке. Выходила замуж, но неудачно. Бросила все и вернулась в Раздольное. Здесь купила небольшой домик рядом с усадьбой родителей и живет в нем одна. В шашлычной работает со дня ее открытия. Пригласил Богдан Куделькин. Пока шашлычная принадлежала Богдану, заработок зависел от выручки. Часто получалось до миллиона в месяц. Теперь, когда стала «таверна», Семен Максимович больше пятисот тысяч не платит, хоть разбейся. В таверну перекрестил шашлычную Володька Гусянов. Название, конечно, как корове седло, но с дурака взятки гладки. Причиной для переименования явилось то, что Володьке нравились песня «В таверне веселились моряки» и мелодия танго «Брызги шампанского». Вот они смешал кислое с пресным. Доволен был этим, как малый ребенок. Нигде, мол, такого названия нет. Главным в таверне считается Хачик. Он ведет учет расходов и доходов. Мясом, продуктами и всем прочим товаром обеспечивает Гусянов-отец, а выручку полностью забирает сын. Вчера Володька не брал из кассы ни рубля, а расплачивался за выпивку новенькими стотысячными купюрами. Он строго соблюдал заведенный им же самим железный порядок: бесплатно в таверне ничего не брать. Даже за пустячную жевательную резинку всегда платил. – Говорят, Гусянов был неравнодушен к вам, – сказал Бирюков. Лиза поморщилась: – Ой, знаете, неравнодушных здесь хватает. Только я обожглась с замужеством в Кузнецке. Теперь не клюю ни на какие посулы. Еще прошлую ошибку не забыла. Как вспомню, так вздрогну. А уж связаться с Володькой Гусяновым – это сверхглупость. – Почему? – Потому, что такие беспардонные циники и тунеядцы рождаются раз в сто лет. – Чем он занимался в Кузнецке? – Насколько поняла из его трепа, официально числился механиком в какой-то липовой конторе. На самом же деле с бандой таких же трутней, как сам, прикрывал кого-то из крутых бизнесменов. Так мне кажется. – Вам не угрожал? – За что?.. – За то, что отвергали его ухаживания. – Из осторожности я не козырилась перед Володькой. Конечно, он понимал, что пустой номер тянет, но обиды не высказывал. Надеялся соблазнить меня богатством. А я однажды уже была «богатой». Второй раз не хочу обжигаться. – Имеете в виду неудачное замужество? – Естественно. – Почему не сложилась семейная жизнь? Лиза смущенно потупилась: – Зачем вам знать эту грязь… – Поверьте, не из любопытства. – Наверное, думаете, что мой бывший муж из ревности «замочил» Володьку? – Разве это исключено? – Стопроцентно. Вскоре после моего дезертирства с семейного фронта муженек скоропостижно отправился в мир иной. – Умер? – Киллеры из автомата Калашникова в упор расстреляли. – За что? – Слишком богатый был и хотел стать еще богаче. – Вот как… – Бирюков помолчал. – Может, и Гусянова из-за богатства прикончили? – Может быть. У крутых ребят кровавые разборки – заурядное дело. Через сорок дней ждите новый труп. Бандиты, обычно, мстят за убийство после сороковин. – Откуда вам известны бандитские обычаи? – Хотя и немного, но я пообщалась с бизнесменами. Наслышалась, какие ужасы творятся вокруг больших денег. – Неужели Гусянов ни словом не обмолвился, зачем он вчера приехал в Раздольное? Лиза неопределенно дернула плечиками: – Наверное, за деньгами. Закарян весь вчерашний день занимался подготовкой юбилейного торжества, и, когда Гусянов заявился, его в таверне не было. Перед пьянкой Володька сказал мне: «Передай Хачику, чтобы приготовил пятнадцать „лимонов“ на мелкие расходы». – Он вроде бы намеревался у вас заночевать… – Кто бы ему это позволил?! – словно испугалась Лиза. – В деревне каждый шаг виден, как под микроскопом. Не скрою, напрашивался хам проводить до дому, но я популярным языком ему объяснила, что в провожатых не нуждаюсь. Сказала: «Сначала протрезвись». – Куда же после этого Гусянов отправился? – По-моему, в «Белый дом» своих предков. – Вместе с другом? – Нет. Друг остался возле таверны в машине дремать. – Какая машина была? – Старая спортивного вида иномарка. Кажется, «Лагуна», что ли… Обычно Володька приезжал на своем лакированном джипе, а в этот раз почему-то друг его привез в зашарпанной машинешке. – Госномер не приметили? – Мне и в голову не стукнуло примечать. На все вопросы Лиза отвечала быстро, почти не задумываясь, но при этом было заметно, что внутренне она напряжена и очень встревожена. – У вас какая-то большая неприятность? – внезапно спросил Бирюков. – С чего такое взяли? – По лицу видно. – А что мое лицо?.. Просто не выспалась сегодня. – В вашем возрасте «просто» бессонницей страдать рано. Если не спалось, значит, была какая-то серьезная причина. Гусянов не дал спать? – Ну, вот еще!.. – Тогда расскажите, что случилось ночью? – Ничего. – Лиза, вы или в чем-то сами обманываетесь с испугу, или хотите меня обмануть… – спокойно сказал Антон и, сделав паузу, добавил: – Обманываться – нехорошо, а обманывать – еще хуже. Кто вас запугал? – Я не из пугливых. – Бывают обстоятельства, когда пугаются не только пугливые. Или, по-вашему, не так?.. – Так, конечно. Бывает, что и ружье само стреляет. – К Гусянову этот пример не подходит. Гусянова застрелили. – Я вовсе не о нем сказала. – А о ком? – О его друге. – Вот и давайте поговорим откровенно, без намеков. Поверьте, все тайное со временем становится явным. |