Онлайн книга «Иллюзия жизни»
|
– Раньше служить в родном городе новосибирцев не оставляли. Вера Александровна высокомерно усмехнулась: – Раньше я не пенсионерка была. Полковники и даже генералы Сибирского округа передо мной под козырек брали. – При такой субординации вам не стоило труда определить сына на службу у себя под боком. – А вам хотелось бы, чтобы я отправила единственного ребенка в горячую точку? – Мне хочется узнать характер Валентина и с кем он общался в последнее время, – миролюбиво сказал Веселкин. – Не зная этого, трудно вести розыск. Прошло уже несколько дней, а мы топчемся на месте. – Это говорит о вашей беспомощности. При требовательной партийной власти сотрудники милиции крутились, как белки в колесе. Теперь же, при вопиющей безответственности, как сытые коты, перестали мышей ловить. – Криминальная обстановка теперь стала сложнее, чем была в застойные годы. – За что боролись, на то и напоролись? – Уголовный розыск в политической борьбе не участвовал. Мы и прежде, и теперь ловим преступников. – И тут же их выпускаете. – Выпускают судьи. – Раньше они не были такими либералами. – Как говорили мудрые латиняне, времена меняются. И мы меняемся вместе с ними. – Странно меняетесь… Банду на сицилийский лад стали именовать «семья». – Все переименования исходят от политиков и журналистов. – А в кошмарном разгуле преступности виноваты обезьяны? – съязвила Сапунцова. Веселкин улыбнулся: – По Дарвину – так. Не было бы обезьян, не было бы людей, а значит, не было бы и преступников. – Напрасно иронизируете, господин подполковник! – Каков вопрос, таков ответ, – Веселкин посерьезнел. – Давайте, Вера Александровна, от общих рассуждений перейдем к конкретному разговору о вашем сыне. – Мой сын не преступник. – Прекрасно понимаю ваши материнские чувства, однако нужна объективная характеристика Валентина. С кем он общался в последнее время? – Исключительно с серьезными людьми из коммерческих структур. – А фамилия Ширинкин вам ни о чем не говорит? – Абсолютно. – О Назаряне Ованесе Грантовиче тоже не слышали? – Назарян – шеф Валентина. Он был у нас в гостях. На мой день рождения привез корзинку алых роз и жемчужное ожерелье. Обаятельный и деловой товарищ. – Из других сослуживцев сына кто у вас бывал? – Никого не было. – Сколько Валентину лет? – Тридцать три года. – Возраст Христа. И он до сих пор не женился? – Для создания нормальной семьи сейчас трудно найти порядочную девушку. Поэтому я не торопила Валентина с женитьбой. – Между тем, у вас жила Тамара Чибисова… – Тата, как ее называл Валентин, нанималась к нам служанкой, – резко перебила Сапунцова. – Вертлявая легкомысленная пустышка без роду без племени. Первое время старательно исполняла свои обязанности. Ходила за продуктами, готовила сносные обеды, пылесосила в квартире, постоянно вытирала пыль и даже обстирывала Валентина. В моем возрасте делать такую работу уже трудновато. Но со временем девочка стала лентяйничать, грубить в ответ на мои критические замечания и подсказки. Однажды я попросила ее состирнуть мое белье и была шокирована хамским ответом: «Свои шмотки стирай сама. Не облысеешь». Стерпеть такую моральную оплеуху от вульгарной пигалицы я, естественно, не смогла и осенью прошлого года выставила грубиянку за дверь. – У Валентина с ней, кажется, были интимные отношения… – В этом плане я не контролировала их. Валентин – не евнух. Не вижу ничего дурного в том, если он переспал со служанкой. В былые времена даже породистые дворяне этого не гнушались. Гораздо хуже и аморальнее, на мой взгляд, для удовлетворения заложенного природой инстинкта общаться с уличными проститутками, которые могут наградить венерическими болезнями вплоть до неизлечимого СПИДа. Убедившись, что ждать от Веры Александровны объективной оценки поступков сына бесполезно, Веселкин спросил: – При последнем отъезде из дома Валентин не говорил, куда и по какому делу отправляется? – Сказал, на день уезжает в ближнюю командировку. Прилично оделся. Взял портфель «Дюпон», с которым постоянно ездил по делам, поцеловал меня и вышел из квартиры. – Что у него было в портфеле? – Вероятно, деловые документы. Через окно я видела, как Валя выгнал из гаража «Мерседес», сел в него и уехал. – В какое время это было? – Утром того дня, когда к вечеру разразилась гроза. Точнее сказать, пятнадцатого мая. – И после этого никаких вестей от него не поступало? – Абсолютно. Веселкин взял у Голубева связку найденных на месте гибели Царькова ключей. Передав их Вере Александровне, попросил: – Посмотрите внимательно. Это не Валентиновы?… Сапунцова, перебирая словно чётки, порассматривала ключи и с недоумением сказала: – По-моему, его… Вот этот вроде от нашей квартиры, а двухбородчатый, кажется, от гаража. Где вы их взяли? – Нашли на месте серьезного преступления, – ответил Веселкин. – Надо, Вера Александровна, проверить, подойдут ли они к вашим замкам. – Коль надо, проверяйте. – Для проверки придется пригласить понятых из соседей. – Приглашайте, кого хотите… И квартирный, и гаражный ключи открыли замки без проблем. Когда распахнули гаражные створчатые двери, наступила затяжная недоуменная пауза – чистенький серебристо-белый «Мерседес» с номерными знаками А 803 ОС 54 RUS стоял в гараже. – Чем объяснить такой сюрприз? – глядя в растерянные глаза Сапунцовой, спросил Веселкин. Вера Александровна пожала плечами: – Я не во сне видела, как в то злосчастное утро Валентин уезжал со двора вот в этом самом «Мерседесе». – Однако, что мы видим, тоже не сон… – Вероятно, Валя передумал ехать в своей машине. Вернувшись он поставил «Мерседес» в гараж и, не заходя домой, отправился в командировку каким-то иным транспортом. Еще больший «сюрприз» возник при осмотре «Мерседеса». В его багажнике обнаружили аккуратно сложенные черные брюки, черную водолазку, светло-бежевую ветровку и замшевые ботинки. Здесь же стоял черный портфель фирмы «Дюпон» с американскими долларами, которых в присутствии понятых насчитали ровно пятьдесят тысяч. Осматривая одежду, Веселкин обратился к Сапунцовой: |