Онлайн книга «Киллеры не стареют»
|
– Из спасиба шубу не сошьешь… – Говори прямо: сколько заплатить за подсказку? – Оскорбляешь… – Мамаев театрально вздохнул. – Есть хорошее предложение… – Какое? – Давай вечерком закатимся ко мне на дачу и обмоем успех, которым мы одурачили бездарное правительство. Татьяна Борисовна посмотрела в игривые глаза адвоката: – Хватит того, что из-за тебя я уже умылась горючими слезами. – Не принимай близко к сердцу пустяковые промашки. – Ничего себе пустячок! Лишиться мужа… – Нашла кого жалеть. Ты – хозяйка солидной фирмы. А кто Потехин?.. Заурядный «челнок». – Не тебе об этом судить. – Я и не сужу. Просто констатирую факт. Если боишься, что Геннадий вновь нас застукает, то зря. Он уже в Японии. Жемчугова будто ослышалась: – Где?.. – В Японии, – повторил Мамаев. – Семнадцатого вечером звонил мне из Токио и сказал, что не намерен возвращаться в одуревшую Россию. – Тебе… звонил?.. – искренне удивилась Татьяна Борисовна. – Знаешь, дружок, ты ври, но не завирайся; Мамаев нахмурился: – Дело в том, что Потехин задолго до кризиса одолжил у меня приличную сумму долларов. И позвонил он вовсе не ради того, чтобы порадовать скорым возвратом долга. Напротив, хотел огорчить тем, что эти баксы я никогда от него не получу. – Свежо предание, да верится с трудом. – Тут, моя хорошая, хочешь – верь, хочешь – проверь. Между прочим, Геннадий просил передать тебе, чтобы не ждала его. Этак великодушно заявил, мол, пусть не комплексует и живет, как вольная птица. Может, после этого согласишься хотя бы часок провести на даче?.. – Никогда! – Даже, если откажусь оказывать тебе юридические услуги? Жемчугова, глядя адвокату в глаза, резко сказала: – Услужливый дурак опаснее врага. – Эх, Таня… А я-то считал тебя умницей, – обидчиво проговорил Мамаев и ушел не попрощавшись. Этот день показался Жемчуговой длинным, как никогда. С работы Татьяна Борисовна уехала обессиленная и разбитая. Едва она вошла в квартиру, только что вернувшаяся из санатория дочь огорошила вопросом: – Мам, а где папа Гена? – Вроде бы в Японии, – еле выдавила в ответ Жемчугова. – Он разве еще не вернулся? – Возвращался и опять уехал. – Так быстро? – Нечего ему здесь долго делать. Лоция насторожилась: – Ты почему такая бледная, заболела? – Голова трещит. – Не скрывай. У тебя или у папы какая-то беда? Татьяна Борисовна решила дальше не лгать: – Разошлись мы с ним. – Как это, разошлись? – Как и все семейные пары, не сошедшиеся характерами. – Ну, вы дае-е-ете… – ошарашенно протянула дочь. – Не понимаю… – Что в этом непонятного? – Все непонятное. Я же видела, что вы с папой от любви друг по дружке сохнете, и вдруг нате вам… не сошлись характерами. В такое никто не поверит. Это, так и знай, ты доулыбалась… – В каком смысле? – Да на тебя даже молодые парни засматриваются! – Будто на папу женщины не смотрели… – Смотрели, только он одну тебя, как мальчишка, боготворил. Ты же на работе – сколько раз видела! – мужикам игривые глазки строила и улыбочки дарила. Жемчугова усадила дочь рядом с собой на диван. С трудом подбирая слова, стала убеждать: – Пойми, доченька… У меня работа такая… Я и с женщинами улыбаюсь. Мне нельзя быть букой, чтобы клиентов не отбить. – По-твоему, у папы Гены клиентов нет? – Иномарки покупают, как правило, состоятельные бизнесмены. Они между собой могут общаться и без улыбок. Там клиента обаянием не соблазнишь на покупку. Лоция задумалась. – Тебе очень тяжело? – неожиданно спросила она. Татьяна Борисовна вздохнула: – Очень. – А папе?.. – Думаю, что не легче. – Может, помирить вас? – Это невозможно. – Почему? – Не забивай себе голову нашей проблемой. Пройдет время… – Здравствуйте, – не дала договорить Лоция. – Ты найдешь себе другого мужа, папа – новую жену. А мне, по-вашему, у разбитого корыта оставаться?.. – Лично я, кроме папы Гены, никогда и никого искать не буду. – Не зарекайся. Ты еще козырно смотришься. Такую красавицу против ее воли борзые женихи окрутят. Да и папа наверняка долго холостяком не проходит. Какая-нибудь наглая телка с классическими параметрами того и гляди ему навяжется. Нет, мамочка, за сохранение семьи надо бороться немедленно, пока не поздно. Татьяна Борисовна обняла дочь: – Рано тебе рассуждать о взрослых делах. – Почему рано?! – вспыхнула Лоция. – В моем возрасте уже замуж выходят! – И очень быстро расходятся. – Ну, это кому как повезет. – Везение от разума зависит. Ты пока не вмешивайся, мы с папой сами помиримся. – Дай слово. – Даю. – Нет, ты скажи: «Честное слово, что помиримся». – Честное слово, помиримся. Лоция вздохнула: – Эх, если бы папа Гена так сказал, он бы точно не обманул. – И я, доченька, не обману. – Смотри… После такого разговора для Жемчуговой начались тоскливые дни. Понимая свою вину, она не могла смотреть дочери в глаза. Чувствовалось, что и Лоция стала относиться к ней с холодком. Часто невпопад отвечала на вопросы, будто голова ее была занята какими-то важными мыслями. В конце августа дочь, словно заболев, с неделю провалялась у себя в комнате, а тринадцатого сентября неожиданно исчезла. Татьяна Борисовна заметалась в поисках. Потратив несколько дней впустую, вынужденно обратилась за помощью к адвокату Мамаеву. Тот суховато пообещал переговорить со знакомыми розыскниками, но по-настоящему встрепенулся лишь после того, как Жемчугова сказала, что следователь из райцентра попросил ее срочно приехать к прокурору Бирюкову для выяснения некоторых вопросов, связанных с поиском Лоции. – Таня, я поеду с тобой, – неожиданно заявил Мамаев. – Буду твоим адвокатом, и без меня на разговор с прокурором не соглашайся. |