Книга Роковое место, страница 5 – Михаил Черненок

– Хочу подробности узнать.

– Зачем?

– Любопытно.

– Говорят, любопытной Варваре нос оторвали.

Курысько улыбнулся:

– От моего носа отрывать почти нечего.

– Чего же суешь его не в свое дело?

– Триста баксов жалко.

– Зеленых?

– Понятно, не наших, обесценившихся вдрызг.

– Это другой разговор, – быстро заинтересовался Голубев. – Пойдем-ка, Юрий Сергеевич, ко мне в кабинет, почешем языки.

«Чесание» языков с ходу перешло в деловое русло. Едва усевшись на предложенный стул, Курысько сказал:

– В общем, Вячеслав Дмитрии, вчера я одолжил Суханову триста долларов, а теперь, выходит, мои баксы медным тазом накрылись.

– Зачем одалживал ненадежному человеку? – спросил Слава.

– Откуда мне было знать, что он в тот же день гробанется. Насчет надежности Герман был не пустозвон, слов на ветер не бросал.

– Давно его знаешь?

– Со школы. В десятом классе Суханов контрольные по математике у меня списывал.

– Тупой был?

– Смекалистый, но ленился думать.

– Зачем ему доллары понадобились?

– Насте Фишкиной задолжал.

– За какие услуги?

– Когда Герман хоронил деда, салютовавшие автоматчики заломили с него за три залпа триста баксов и непременно «зеленью». У Суханова при себе валюты не оказалось. Фишкина его выручила. У Насти «зеленые» всегда в чулке водятся.

– У тебя тоже чулок безразмерный?

– У меня случайно валюта оказалась. Приехавший на жительство в райцентр северянин с тугим кошельком покупал строительный брус. Стал расплачиваться, рублей не хватило. Предложил мне доллары. Пришлось взять.

– Чтобы налог не платить?

Курысько потупился:

– При нынешней экономической политике…

– Политику оставим в стороне. Это не моя проблема, – оборвал Голубев. – Поговорим, Юрик, подробно на тему «Как это было».

Обрадовавшись, что легко удалось избежать неприятных объяснений, Курысько вдохновенно стал рассказывать о давней дружбе с Сухановым, которого по школьной привычке большей частью называл Гетманом. Пути их разошлись после школы. Суханова призвали на службу во флот, а забракованный медкомиссией Курысько поступил на двухгодичное отделение в лесной техникум. Отслужив, Суханов блестяще начал карьеру в областной футбольной команде, но был отчислен за частые нарушения спортивного режима. Увлекся «девочками». А где девочки, там и выпивка. Поставив крест на футболе, возвращаться из Новосибирска в райцентр Герман не захотел. Устроился в коммерческую фирму. Что это за фирма, Курысько не знал, однако платили там, видимо, хорошо. Уже через полгода Суханов обзавелся новой «Тойотой» и, приезжая к родителям, устраивал загулы с местными «путанами»…

Голубев слушал не перебивая.

…Первый раз Суханов обратился к Курысько с просьбой выручить на пару недель тремя сотнями долларов в день похорон деда. У Юрика в тот момент «зелени» не было, и он предложил другу эквивалент в рублях. Герман поморщился:

– Стрельцы валюту требуют. Не знаешь, у кого в райцентре можно срочно перехватить?

– Из знакомых коммерсантов, пожалуй, только у Насти Фишкиной наличные баксы всегда водятся, – подсказал Юрик.

– Неудобно к ней обращаться. Настена – моя первая женщина. В молодости лихо мы с ней почудили. Жаль, что теперь она замужем.

– Настя и при муже «чудит» напропалую.

– Неужели?! – удивился Суханов. – Раньше была разборчивой, с кем попало не стыковалась.

– Бальзаковский возраст поджимает. Старается успеть, пока очередь поклонников не иссякла.

– Спасибо за подсказку. Коли так, попробую не только баксы у подруги перехватить, но и лихую молодость с ней вспомнить.

После этого разговора Курысько случайно встретился с Сухановым вчерашним утром в Сбербанке. Герман был сильно расстроен. На вопрос – в чем дело? – ответил хмуро. Хотел, мол, купить триста долларов, чтобы вернуть Фишкиной, но валютный отдел до завтрашнего дня не работает.

– Завтра и купишь, – сказал Курысько.

Суханов ребром ладони провел по горлу:

– Мне баксы сегодня вот так нужны!

– Фишкина одни сутки подождать не может?

– Я ждать не могу.

– Что у тебя загорелось?

– Весь план рушится.

– Какой?

– Не лезь в душу. Найди триста баксов – узнаешь. Кстати, сам ты чего к валютному отделу подкатился?

– На днях нечаянный интерес получил. Состоятельный валютчик нежданно-негаданно впарил мне вместо рублей «зелени». Хотел сегодня открыть счет, да…

– Три сотни наскребешь? – не дал договорить Герман.

– Наскребу.

– Юрик, выручи! Завтра к вечеру сойдемся здесь. Куплю валюту и ты без проблем откроешь свой счет.

Курысько отдал Суханову три стодолларовых банкноты. Герман на радостях сразу увлек его в винный магазин. Купил там бутылку водки «Кристалл» и уговорил обмыть удачно завершившуюся для него встречу. За рюмкой он откровенно рассказал, что Фишкина без заморочек согласилась «вспомнить лихую молодость» и придумала для этого гениальный план. Затемнив мужу, будто останется по делам в Новосибирске, Настя усадит своего рогоносца в один из головных вагонов электрички, а сама устроится в заднем вагоне. На последней остановке перед райцентром она незаметно шмыгнет из вагона в лесопосадку, за которой ее будет ждать Суханов в «Тойоте». Встретившись, они проселком выедут на Кузбасскую автомагистраль и умчатся к базе отдыха у Потеряева озера. Уединившись в шикарном коттедже, упоительно «почудят» двое суток.

– Ближе километра ты на «Тойоте» к той лесопосадке не подъедешь, – сказал Курысько. – Там теперь вымахал тополиный молодняк в рост человека.

– И никакой дороги нет? – растерялся Герман.

– Есть тропа на ширину мотоцикла.

– Конфуз… – Суханов задумчиво почесал затылок. – Вместо «Тойоты» придется встретить Настену на дедовой «Яве». Позорно для джентльмена, но другого выхода нет.

– А чего ты с долларами суетился при таком «гениальном» плане? – усмехнувшись, спросил Курысько. – За хороший кайф Настя тебе еще кучу баксов отстегнет.

– Юрик, я не сутенер! – обиделся Герман.

Рассказав Голубеву в лицах эту вроде бы правдивую историю, Курысько вздохнул:

– Вот так это было, Вячеслав Дмитрич.

– Бутылку «Кристалла» до дна осушили? – спросил Слава.