Онлайн книга «Час волкодава»
|
– Правильно сделал! – похвалил Полковник. – Наследник вскрывать не стал, и ты прав, что сохранил до поры девственность торбы с ценным грузом. При открытии крышки может заодно открываться и спрятанный под ней специально для диких кладоискателей баллон с отравляющим газом. Сам такие штуки устраивал, знаю, как оно бывает. – Ты мне веришь, Полковник? – Допустим, что верю... Петь, дай твой ножичек, верхушку ампулы собью осторожно. – Ежели ты мне веришь, так, быть может, и без «сыворотки правды» обойдемся? – Э-э-э, нет! И не надейся. Доверяй, но проверяй – вот мой принцип. Что-то ты, братишка, задергался, как я шприц расчехлил. Надеялся без укола нас уболтать? Напрасно! – Я просто не люблю уколов. – Хе! Кто ж их любит! Разве что наркоманы. – Полковник взял у Петра его ножичек-выкидуху, бережно, кончиком рукоятки разбил суженную верхушку ампулы, поставил вскрытую стеклянную емкость в стакан и, запустив в нее иголку шприца, предварительно сняв с острия пластмассовый колпачок, оттягивая потихонечку пластмассовый поршень, набрал в шприц малую толику дефицитной сыворотки. – Куда тебе колоть, брат? В ногу? В руку? – Полковник поднес иглу к глазам, погладил большим пальцем поршень шприца, увидел, как малюсенькая, словно росинка, капелька стекла от скошенного острия к основанию, и, встав из-за стола, подошел к скованному по рукам и ногам Сан Санычу. – Коли в руку. – Сан Саныч изогнулся в кресле, подставляя под шприц подлоктевой сгиб. – В вену, гляди, не промахнись. – «Не ссы в компот, там повар ноги моет!» – так, кажись, у вас на флоте шутят, Ихтиандр?.. – Полковник нагнулся к Сан Санычу, прищурился одним глазом и вогнал иглу под кожу. – Готово! Попал. Садись удобно, подопытный. Подождем, через минуту начнет действовать. Полковник вернулся за стол. Сан Саныч в кресле расслабился, насколько это возможно в наручниках на запястьях и с кандалами на щиколотках. Спустя тридцать секунд после инъекции Сан Саныч побледнел, спустя минуту глаза его затуманились, челюсть отвисла и тягучая слюна поползла по подбородку на грудь. – Он случайно не откинется? – шепотом спросил Петр, на цыпочках подкрался к Сан Санычу и взмахнул пятерней с растопыренными пальцами подле лица пленника. – Зрачки на движение не реагируют. Он не окочурился? – Умолкни, Петро! – К отставному милицейскому майору Пете шагнул бывший капитан Василий и, схватив Петю за плечо, оттащил его подальше от кресла, в котором «кайфовал» Сан Саныч. – Впервые, что ли, увидел, как действует «говорунчик»? – Ага. У нас в ментуре не было та... – Замолкните оба! – рявкнул Полковник и, выдержав короткую паузу, обратился к одурманенному Сан Санычу, заговорил громко, четко, с расстановкой: – ТЫ ЕЗДИЛ НЫНЕШНИМ ЛЕТОМ НА СЕВЕР? Губы Сан Саныча шевельнулись, ответ прозвучал неразборчиво, но было понятно, что ответил он утвердительно, сказал нечто похожее на длинное, растянутое «да-а-а». – КУДА ТЫ ЕЗДИЛ? – Ву-уяку-утиу-у, – выдавил из себя Сан Саныч, сливший воедино предлог и имя собственное вместе с порцией слюны. – ОДИН ЕЗДИЛ? – Сс-сэкс-с-спедт-ицие-ей. – ЖЕЛЕЗНЫЙ ЯЩИК! ВЫ НАШЛИ НА ДНЕ ОЗЕРА ЖЕЛЕЗНЫЙ ЯЩИК? ДА ИЛИ НЕТ? – Дыа-а. – ЧТО В НЕМ? В ЯЩИКЕ? – Цыен-ности-и. – ТЫ УВЕРЕН? – Д-аа-а. – КОМУ ЕЩЕ, КРОМЕ НАС, ИЗВЕСТНО ПРО ЯЩИК С ЦЕННОСТЯМИ? – Мы-не-е-чума-ако-у-у-ии-бр-раатуу-га-алины-ы. – КТО, КРОМЕ ТЕБЯ, СМОЖЕТ ОТЫСКАТЬ СПРЯТАННЫЙ ЯЩИК? – Ни-и-еекто-о. – КТО ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, КРОМЕ ИННОКЕНТИЯ И МИХАИЛА, ВОЮЕТ ПРОТИВ НАС? – Ни-и-еекто-о. Толстяк Петр, стараясь ступать как можно тише и с некоторой опаской касаясь Сан Саныча, подошел к Полковнику и громко прошептал: – Спроси его, кто он на самом деле. Псевдоним Бульдозер и погоняло Ихтиандр надоели. Выясни его личность, пока возможно. – Спасибо, Петя, вовремя напомнил. НАЗОВИ СВОЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ, ВОИНСКОЕ ЗВАНИЕ, В КАКОЙ ЧАСТИ СЛУЖИЛ, ГДЕ, С КАКОГО ПО КАКОЙ ГОД. – Йя-я, – с готовностью начал отвечать пленный, но произнести что-либо вразумительное не успел. Волна конвульсий пробежала по обнаженному телу, как будто Полковник снова нажал кнопку, преобразующую кожаное кресло в электрический стул. Пленника затрясло, широко открывшийся рот жадно глотал воздух. Из глаз навыкате по раскрасневшимся щекам ручейками полились слезы. Он зашелся в приступе кашля, и его вырвало. Вонючие рвотные массы вырвались наружу фонтаном, пачкая и кресло, и голого, извивающегося в кресле мужчину. Рвоту снова сменил кашель, сухой, утробный. Человек со скованными за спиною руками и с кандалами на ногах уронил голову на плечо, обмяк, закрыл глаза и замер в неудобной позе. Казалось, он перестал дышать, но это лишь казалось. Он дышал, пусть едва заметно, но дышал, как дышат во время глубокого сна без сновидений... ...Без сигарет – это не жизнь! – Эй, пацан! Иди сюда, – окликнул Миша подростка, одиноко бредущего по тенистой аллее мимо облюбованной Чумаковым скамейки. – Подойди, не бойся. – Ну, подошел, и чаво? – Прыщавый подросток свернул с фарватера пешеходной дорожки, остановился в двух шагах от Миши, не решаясь подойти ближе к затянутому в кожу модному дядьке. – Пацан, ты куришь? – Курю, и чаво? – Угостишь сигаретой? – Кончились. – Подросток двинулся было обратно к пешеходному фарватеру, и Миша поспешил его остановить: – Погоди, пацан! Слушай, парень, тут такое дело... У меня здесь, на этой вот проклятущей скамейке, встреча назначена. Отлучиться ну никак не могу! Слышь, парень, я дам тебе вот... – Миша дернул косо вшитую «молнию» на кожаной куртке, извлек из накладного кармана сотенную бумажку. – Вот, держи сотню. Бери, не бойся. Сбегай, купи мне сигарет. Любых. Одну пачку. И бутылку воды. Литровую. Сдача твоя, договорились? Пацан взял у Миши купюру, подозрительно посмотрел сквозь нее на горящий поодаль фонарь. – Нормальная деньга, пацан. Не бойся, не заберут в милицию за сбыт фальшивых денег. – А чаво мне милиции бояться? Я несовершеннолетний. – Да ну?! А выглядишь на все двадцать, – польстил ребенку Чумаков. – Чаво покупать? – Парень гордо расправил плечи. По-взрослому, небрежно сложил купюру, перегнув пополам, и засунул в задний карман широченных «рэперских» штанов. – Чаво-чаво! – передразнил парня Миша. – Чаво хочешь, только быстро! Загибаюсь без курева. – Тогда чаво? Тогда я пошел? – Побежал! Умоляю тебя – бегом до метро, до ларьков, и бегом обратно! Ферштейн? – Яволь. – Парень побежал трусцой, путаясь в складках широких штанов. |