Книга Лекарство от измены, страница 37 – Кэролайн Роу

Немного позже, в спальне, значительно отдохнувшая донья Исабель вела вежливый, но решительный спор.

— Но, моя донья, — говорила Ракель, — час назад вы были слишком слабы, чтобы сидеть в паланкине, а теперь хотите встать и принять дона Томаса?

— Да, — сказала Исабель. — До того, как я заснула, у меня болела голова, и я чувствовала себя больной от гой ужасной настойки, которой они нас напоили. Отдых, немного вина и вода вылечили меня. Вчера мне было лучше, ты помнишь, а сегодня мне еще лучше. Пожалуйста, Ракель, помоги мне собраться. Иначе мне придется зависеть от нашей трогательной малышки. —

Она хихикнула. — Как ты думаешь, я смогла бы научить ее укладывать мои волосы на французский манер?

Ракель не позволила увести разговор в сторону.

— Вы настаиваете на разговоре с ним, даже если в результате вы умрете.

— Ничего подобного, — живо отозвалась Исабель. — Мне нужно дать ему некоторые инструкции, ведь Томас должен ехать от моего имени. От нашего имени, — тактично поправилась она.

— Вы могли бы сделать это, лежа в постели, — заметила Ракель.

— Если бы я была настолько слаба, то да, — ответила Исабель. — Но, говорю тебе, я больше не беспомощна, и я предпочитаю не принимать посторонних людей в спальне. Даже в гостинице и при таких странных обстоятельствах.

— И с неуложенными волосами, — заметила Ракель.

— Ссора с тобой, Ракель, больше утомляет, чем десяток посещений дона Томаса. Ты напоминаешь мне монахинь.

Ракель сдалась.

— Я думаю, что это глупо, но так как я не могу остановить вас, — сказала она, — я должна помочь. Но я не ваша горничная, предупреждаю вас. Я и со своими-то волосами плохо справляюсь без посторонней помощи.

Исабель сладко улыбнулась, выиграв сражение.

— Мы поможем друг другу, — сказала она, — как сестры.

— Так или иначе, я восхищаюсь вашим превосходным вкусом, — сказала Ракель. — Он очень красивый мужчина. Не тот тип, о котором я мечтаю, но очень красивый. И нежный.

— Это ничего не значит для меня, — легко произнесла Исабель. — Уй! — взвизгнула она, когда Ракель неловко дернула ее гребенкой за волосы.

К тому времени, когда Ракель послала маленькую горничную найти дона Томаса, девушки были столь опрятными и изящно одетыми, насколько это было возможно при подобных обстоятельствах. Исабель опиралась на резную деревянную скамью, заваленную подушками, ее больная нога, на которой еще недавно лежали припарки, была удобно устроена и замаскирована волной тщательно разложенного шелкового платья.

Когда Томас вошел в комнату, он увидел только бледные, прекрасные черты доньи Исабель. Вытянувшись на кустарно сделанной кушетке, она выглядела бледной, как призрак или мраморная статуя на собственной могиле.

— Я не ожидал увидеть вашу светлость на ногах, — сказал он. — Боюсь, что ваших сил недостаточно для подобных усилий. Вы должны быть осторожны.

— Я не слабак и не инвалид, дон Томас, — резко сказала Исабель, заставляя себя сесть вертикально на кушетке. На щеках разлился слабый румянец, ее глаза засверкали. — У меня была гнойная рана, но с квалифицированной помощью моего лекаря и его дочери Ракель я выздоравливаю.

— Донья Исабель чувствует себя с утра намного лучше, — сказала Ракель. — Вчера вечером кто-то, должно быть, влил в наш ужин усыпляющую микстуру, — добавила она. — Нам потребовалось много времени, чтобы избавиться от последствий.

— Вы знаете, кто это сделал? — отрывисто спросил Томас.

— Нет, — сказала Ракель. — Мы заснули во время еды, а проснулись на чердаке. Внизу, в конюшне, находились трое грубых мужланов. Но я не могу поверить, что это они вошли в женский монастырь, всыпали нам наркотики и унесли нас.

— Вы их видели?

Впервые Ракель покраснела.

— Я вынула доску из пола и посмотрела в дыру.

Томас уставился на нее в изумлении.

— Она вырвала ее, — с восхищением произнесла Исабель, — голыми руками. А потом стала угрожать им, обещая ударить, если они не принесут нам воду и пищу.

— Ими командовал ваш слуга, Ромео, — сказала Ракель. — Но я не могу сказать, был ли он тем, кто похитил нас. Мы спали.

— Я видел только двух мужчин, — сказал Томас.

— Третий был сзади. Это была его конюшня, — сказала Ракель.

— Подозреваю, что все это организовал дон Перико де Монтбуй, — сказала донья Исабель. — Он уже имеет большое состояние, заключенное в судах и торговле, но говорят, что он просто помешался на моих землях. Его первая жена принесла ему в приданое земли и луга рядом с моими, и еще до того, как бедняжка была предана земле, он уже крутился возле меня.

— Я не сомневаюсь в ваших словах, донья Исабель, но почему Ромео похитил вас для Монтбуя? Наверняка у того есть собственные слуги, которым он может доверять.

— Я не знаю, — нахмурившись, озадаченно сказала Исабель. — Когда они находились рядом с нами, они почти не разговаривали.

— Как долго Ромео работал у вас? — спросила Ракель.

— Меньше года. Его порекомендовал мне мой дядя. Он сказал, что мне нужен кто-то, кто поможет мне при дворе… — На его щеках вспыхнули алые пятна. — Я солдат, — сказал он. — Не придворный.

— Ну, это совершенно ясно, — мягко сказала донья Исабель. — Только опытный солдат может быть достаточно храбрым, чтобы напасть на трех мужчин и разбить их. Мы очень обязаны вам, дон Томас. — Она опустилась на подушки.

— Мы должны попросить дона Томаса поехать в Жирону, госпожа, — сказала Ракель. — День клонится к закату.

— Какие сообщения я могу отправить для вас в Жирону, госпожа? Мне не стоит больше задерживаться здесь. Ваши друзья, должно быть, ужасно беспокоятся.

— Это верно, — сказала Ракель. — Мой бедный отец — ему нужно срочно сообщить, что мы в безопасности.

— А не вашей матери? — спросила донья Исабель.

— У моей матери время занято близнецами, домом и работниками. У отца же есть только я. Он нуждается в моей помощи почти во всем, что он делает.

— Прошу прощения за то, что задерживаю вас здесь, дон Томас, — сказала донья Исабель. — Я забыла, что вы единственный, кто знает, что мы в безопасности. Если бы вы отправились к моему дяде, епископу, и поведали ему все, что мы рассказали вам…

— Он сообщит моему отцу, — сказала Ракель.

— И моему также, без сомнения, — сказал Исабель, и в ее голосе послышался звон стали, что было дурным предзнаменованием для похитителей. — И, конечно, оповестит монастырь.

Томас вышел, и его башмаки загремели вниз по лестнице. Исабель глубоко вдохнула и виновато посмотрела на свою сиделку.

— Я отчаянно устала, Ракель. Можешь помочь мне вернуться в постель?