Книга Припарка для целителя, страница 65 – Кэролайн Роу

— Он ударил меня, ваше преосвященство, — возмущенно сказал Томас. — Вот сюда, по руке. У меня был синяк. И еще не совсем сошел.

Он поднял рукав камзола и показал пожелтевшую кожу на месте синяка.

— Интересно, — сказал епископ. — И, кажется, ты говорил, что человек, который ударил тебя под мостом, напомнил тебе твою мать. Он говорил, как женщина?

— Не совсем, — ответил мальчик. — Не так, как женщины здесь. Не как Ракель, Рехина и жена пекаря, которая дала мне булочку. Два раза давала.

— Тогда почему он напомнил тебе о матери? Расскажи, какая она была.

— Большей частью хорошей, — обеспокоенно ответил мальчик. — Тогда она пела мне песни, которые выучила на островах, о море, матросах, ветрах, бурях. Грустные, но красивые. А когда я сидел у нее на коленях и прижимался ухом к груди, то чувствовал ее голос. Но это, когда я был поменьше, — добавил он, словно отвергая эту детскую слабость.

— Значит, у нее был низкий голос, — сказал Беренгер. — Не высокий, как у мальчиков, поющих в церкви.

— Не такой, — неторопливо ответил Томас.

— Говоришь, она большей частью была хорошей, — сказал Исаак. — Значит, не всегда?

— Нет, — ответил мальчик. — Она становилась грубой и злобной, особенно когда выпьет слишком много вина, говорила отвратительные слова, как матросы, когда дерутся. Он тоже говорил такие слова, и голос звучал так же, хотя он был другим человеком… — Мальчик в затруднении умолк. — Не могу объяснить этого, — с отчаянием сказал он. — Очень трудно. Но он напомнил мне мать, когда она становилась такой, и я испугался, как в тех нескольких случаях, когда она угрожала мне ножом, она иногда поступала так с теми мужчинами. — На глаза его навернулись слезы. — Правда, она говорила, что никогда не причиняла им вреда, просто пугала.

— О чем он говорит? — негромко спросил Беренгер.

— Думаю, это никак не связано с тем, что нам нужно знать, — ответил Исаак также тихо. — Видимо, его мать жила среди грубых людей. — И обратился к мальчику: — А твоя мать приехала с Мальорки. Из города или из сельской местности?

— Наверно, из города, — ответил мальчик. — Отец говорил, что нашел ее у гавани и привез домой как боевой трофей. Шутил, видимо.

— Ваше преосвященство, мальчик как будто устает, — сказал Исаак.

— Неудивительно, — мягко ответил Беренгер. — Томас, хочу попросить тебя еще об одном. В коридоре должны разговаривать двое людей. Подойдешь к двери, которую кто-нибудь приоткроет, и послушаешь их? Потом скажешь, узнаешь в ком-нибудь из них того, кто ударил тебя. Сможешь это сделать?

— Он меня увидит?

— Нет. Он не будет знать, что ты здесь, — сказал Беренгер и кивнул.

Писец тихо поднялся и чуть приоткрыл дверь. Томас спустился со стула и подошел к ней, вид у него был бледный, усталый. Встал у щели и прислушался.

Вскоре мальчик повернулся, выглядел он смущенным и расстроенным.

— Кажется, второй человек говорит немного похоже на того под мостом, — сказал он, — но я не уверен.

На глазах его появились слезы.

— Ну, вот и все, — сказал Беренгер. — За тобой придет сеньора Рехина. Ты усердно потрудился, Томас. Спасибо. Боюсь, придется попросить тебя еще немного пожить во дворце. Мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось.

Бернат подошел к двери, поговорил с кем-то в коридоре, и в комнату вошла Рехина.

Взглянув на бледное лицо Томаса, она взяла его на руки, как младенца.

— Я отнесу его, — сказала она укоризненно. — Он выглядит очень усталым.

— Сеньора, позвольте нести его мне, — сказал писец, и все трое вышли.

— Я не уверен, что мы достигли своей цели, утомив мальчика, — сказал Беренгер. — Как думаете, узнал он по голосу в Луке того человека, который ударил его?

— Трудно сказать, ваше преосвященство, — сдержанно ответил Бернат. — Он был не уверен. Я думал, он даст более определенный ответ, слух у него, похоже, тонкий, как у музыканта. Интересно, может ли мальчик петь, — добавил он задумчиво.

— Бернат, ты не считаешь, что это было опознанием?

— Ответ его показался очень неуверенным, ваше преосвященство, хотя и полезным.

— Кстати, — спросил епископ, — как ты объяснил его присутствие во дворце?

— Я, собственно, не объяснял, ваше преосвященство, — ответил с беспокойством Бернат. — Почему-то разошелся слух, что это племянник вашего преосвященства, что он заболел, и его привезли сюда, чтобы его лечил сеньор Исаак.

— Бродяжка? Наверняка, сын матросской шлюхи, брошенный матерью? Мой племянник? — возмутился Беренгер.

— По его речи этого не скажешь, ваше преосвященство, — указал Бернат. — Как я уже сказал, слух у мальчика острый. Через несколько дней он заговорит так, будто воспитывался в лучшем из монашеских орденов. Что еще более важно, с ним обращаются, как с маленьким виконтом, и это убедило всех. Не думаю, что какой-то злоумышленник станет искать в одной из комнат для гостей вашего преосвященства.

— В какой?

Бернат сказал.

— Думаю, нет, — сказал Беренгер. — В этой комнате спала принцесса королевской крови. Это ты постарался, Бернат, так ведь? Поместил его в ту комнату и распустил слух, что это мой племянник?

— Может, какие-то из моих слов неверно истолковали таким образом, — дипломатично ответил Бернат. — И, пожалуй, я не позаботился должным образом о том, чтобы опровергнуть этот слух.

— Ну ладно, — мальчик будет в безопасности. К счастью, он похож на меня, — весело добавил Беренгер, — иначе к его комнате выстроилась бы очередь с подарками и лакомствами в надежде на мое расположение. — Снова подошел к окну и посмотрел на площадь. — А теперь я хочу видеть этого Луку. Пусть его приведут сюда.

— Расскажите нам о Раймоне, — сказал Беренгер, по-прежнему глядя в окно.

— О Раймоне, ваше преосвященство? Боюсь, не понимаю. Я знаю нескольких людей с этим именем, но не представляю, кого вы имеете в виду.

— О Раймоне с Мальорки, — сказал Беренгер, — у которого ангельское лицо, светлые волосы и который делает смертоносные яды.

— Раймон, ваше преосвященство? Изготовитель ядов? — Лука сделал паузу и нахмурился. — Я знаю о людях из моего города, которые, по слухам, умеют изготовлять медленнодействующие яды и противоядия от них, но никто из них, насколько мне известно, не носит этого имени.

— А Кристиа? Хуан Кристиа?

— Он не отравитель, ваше преосвященство, — поспешно ответил Лука. — Что бы о нем ни говорили. Он травник, очень сведущий в этом искусстве. Некоторые из его смесей содержат малые дозы опасных ядов, он этого не скрывает, но в микстурах, которые изготавливает, и в растворах, которые добавляет в них, яд исцеляет и укрепляет тело, а не губит его. В своем деле он замечательный мастер.