Онлайн книга «Булатный перстень»
|
И надобно без помех попрощаться со столицей, с ее Невским, с прекрасными набережными, с дворцами да и с красавицей Невой — когда еще доведется проплыть по ней на лодке к Аптекарскому в компании любезных кавалеров? Да, пожалуй, никогда. Госпожа Нерецкая еще до Рождества забеременеет, в летнее прогулочное время будет ходить брюхатая, а потом — другие детишки…» За такими мыслями Александра и не заметила, как выехала на «живой» мост. Еще несколько минут — и бричка была на Васильевском, а извозчик обернулся, ожидая указаний. — Спрашивай у прохожих, не знает ли кто здесь дома в два жилья, большого, с флюгером корабликом, — велела Александра извозчику. — Сказывали, он один такой. Да у мужчин спрашивай, у тех, что на отставных матросов похожи. Новиков был прав — флюгер знали и очень точно показывали дорогу. Велев извозчику ждать, Александра вошла в калитку, поднялась на крыльцо, постучала в дверь. Отворили ей не сразу, и заполошная девица, выскочившая в темные сени, воскликнула: — Карповна, миленькая, мы заждались, ступай скорее! Ребеночек ножками сучит, чмокает, хнычет! Чего хочет — не понять! — Могу я видеть господина Новикова? — спросила Александра. — Его нет… — отвечала, растерявшись, девица. — Вы миниатюру получить? Или заказать? — Скоро ли вернется? — Госпожа Денисова?! Ай, как это? Только сейчас Александра признала Маврушу. — Вот ты где, голубушка, — сказала она в изумлении. — Как вы сюда попали? Кто донес вам? — Ты-то сама как сюда попала? — Нет, вы скажите, откуда прознали? Вы в полицию жаловались? Да? Стойте! Вам туда нельзя! Мавруша загородила вход с самым отчаянным видом. Одета она была хуже дворовой девки в Спиридонове: грязная подоткнутая юбка бурого цвета поверх ночной сорочки с разорванным воротом, ничего более, да еще и простоволосая, и босая. — Отчего ж нельзя? — Оттого, что вы опять в часть явочную напишете! Разговор становился совершенно нелепым. — Хорошо, я во дворе обожду, — сказала Александра. — Где тут лавка? Или лучше — вот что! Принеси мне бумагу и хоть карандаш. Я господину Новикову записку напишу и прочь поеду. Это было проще всего. «Милостивый государь, обращаюсь с просьбой — при встрече с господином Михайловым передать ему, что я сожалею о бывших меж нами неурядицах, что желаю ему счастливой судьбы…» Примерно так… И подписаться «Александра Нерецкая»! — Прочь? — переспросила озадаченная Мавруша. — И не станете меня отсюда насильно забирать? — Да на что ты мне сдалась? Если ты каким-то чудом подружилась с Новиковым, я могу быть спокойна — он тебя не обидит. Но где ты могла с ним встретиться? — На Елагином острове в ту ночь, помните? — ответила Мавруша. — Я ходила вокруг павильона, не знала, как мне быть, и на него набрела. Он оказал мне покровительство! — Но как он догадался поселить тебя в своем доме? — Я сама его попросила. Это уж не лезло ни в какие ворота. — Попросила? Чужого мужчину? — Я нечаянно услышала, что он говорит о своем доме другим господам… и поняла, что мне там будут рады… — загадочно отвечала Мавруша. — Он замечательный, удивительный человек — и мне здесь хорошо! Следовало бы докопаться до истины, но Александре было не до того. Она решила потолковать с Новиковым, когда вернется в столицу, или как выйдет. — Только побеспокойся, пожалуйста, о репутации, — строго сказала она. — Даже ежели он твой жених — лучше бы тебе до свадьбы в его доме не жить. Ко мне ты не поедешь — ну так хоть у Федосьи Сергеевны поживи до венчанья. — Владимир Данилыч — жених мой?! — тут Мавруша со всей непосредственностью смольнянки расхохоталась. — Ай, нет, это же невозможно! Вовсе невозможно! — Отчего? — тут Александра стала припоминать какие-то загадочные новиковские словеса о новорожденном дитяти. — Женат он, что ли? Так тебя госпожа Новикова приютила? Тогда — другое дело… — Нет, нет, нет! Ай, это все так смешно! У него нет жены, он овдовел! — Ничего не понимаю… — Это совсем просто — у него была жена, и он ее выгнал. — Хорошенькое дело! — Да, выгнал. А она хотела вернуться. Ей сказали — на Смоленском кладбище… ай, вы же ничего не знаете… — Господи, пошли мне терпения, — только и могла сказать Александра. — Там бывает чудная особа — Андрей Федорович. И ей, этой жене, сказали, что нужно пойти к Андрею Федоровичу, чтобы она сказала, что будет… — Ничего не понимаю. Дальнейший Маврушин рассказ был бессвязен и загадочен. Якобы новиковская жена пошла с приятельницами на кладбище, а там ей велели встать у недостроенной церкви под навесом, мимо церкви-де Андрей Федорович не пройдет, ждать. А она там, где указали, стоять не захотела, с теми людьми, что советовали, поругалась и начала ходить взад-вперед, а он все не являлся, — и тут рабочие сверху уронили кирпичи. Кабы она была под навесом — то и беды бы не стряслось, а жена Новикова, как нарочно, в то самое место подошла, куда все рухнуло, и это было Андреем Федоровичем предсказано: когда она увидела, сказала: «ну вот, упокоилась душенька, освободила другую душу»… Понять, кто что сказал, Александра была бессильна — так быстро и страстно говорила Мавруша, что и задать вопрос было невозможно. Она хотела сделать хоть несколько вопросов, но тут калитка распахнулась и вкатилась толстая бабища в наспех повязанном платке, в грязном переднике и вся обсыпанная мукой. На ходу она счищала с рук тесто. — Ну что тут у вас опять, девки? — спросила она. — Ай, Карповна! Как хорошо, что ты прибежала! Дитя ножками сучит… — То-то, как без братцев и сестриц растут… Ножками! А что ж дитяти — псалмы читать? Ему и надобно — ножками… — Скорее, Карповна! Мавруша, уже не обращая внимания на Александру, поспешила в глубь дома, Карповна — следом, дверь осталась распахнутой. Александра подумала — и также вошла. Идя на голоса и детский писк, она оказалась в спальне. На большой кровати, истинно супружеском ложе, лежала женщина; опершись на локоть, она склонялась над голеньким младенцем; Мавруша уже стояла перед постелью на коленях, а Карповна разворачивала сложенную пеленку. — Господи! — воскликнула Александра. — Поликсена! Вот ты где! Вот теперь нетрудно было догадаться — Мавруша там, на острове, как-то сообразила, что Новиков пустил в дом любимую подругу, и, исполняя клятву дружбы, упросила чудака взять и ее. — Госпожа Денисова? — спросила Поликсена. — Вот, взгляните! Это мой Андрюшенька! |