Онлайн книга «Число Приапа»
|
– А документы из книги? – У меня дома. Зачем их с собой возить? Мы сделали хорошие ксерокопии. То письмо, порванное, аккуратно сложили. Специалистам давали только ксерокопии. А переводы – они в электронном формате. – Это – они? – Полищук показал бумаги, найденные в куртке Гунчи. – Они. – Ясно… Полищук надолго замолчал. – Что мне за это будет? – осторожно спросил Тадек. – Надо бы вас заставить все ямы закопать. Ничего не будет – вы же ничего не нашли. Я только не понимаю – почему так много ям? – Пробовали по-разному – шаги, футы, локти – и немецкие, и еще какие-то. Потом Влад, в тот самый вечер, когда побежал за холм, что-то еще изобрел. Он через мобильник вышел в Интернет, что-то там искал, потом возился с картой, с репродукцией, мы ведь сделали большую цветную репродукцию, в натуральную величину. – Он что-нибудь объяснил? – Сказал – есть мысль. Сказал – если получится, мы ахнем и сядем на задницы, так все просто. Взял лопату, ушел. Больше мы его не видели. То есть живым. – И это – все? Именно так сказал? – Да. Полищук достал из стола карту. – Ваша? – спросил он. – Наша. – Вот тут – те ямы, которые вы нарыли за неделю. Они, в общем-то, одна от другой недалеко. А вот куда пошел с лопатой Вишневский, и там подняли его тело. Как вы думаете? Почему его понесло совсем в другую сторону? – Понятия не имею, господин следователь. Он только сказал, что все, кажется, очень просто. Проще, чем мы думали. – И перед тем как взять лопату, возился с картой? – Да. Разложил в машине сиденья и что-то там делал. – То есть ему в голову пришла мысль, потом он нашел информацию в Интернете, потом определил место на карте? – Да, так оно и было. Что-то такое измерял линейкой на карте… – На карте? – прервав перевод, вдруг спросила Тоня. – Но когда клад закапывали, карты не было, была только картина. Может быть, он что-то на картине измерял? – На картине? – Полищук задумался. – Что-то такое брякнул этот Лиепа… он хотел сделать копию «один к одному», зачем-то это было важно… А где ваша репродукция? – В машине, господин следователь. – Принесите-ка ее сюда. Тадек выскочил из кабинета. – Тоня, дело не в шагах, – сказал Полищук. – И даже не в футах. И место, на котором стоит каменный дурак, тоже не играет роли. – Я сейчас приду, – ответила Тоня. – Только добегу до «Далдериса» – и обратно. – А что за «Далдерис»? – Магазин, в котором обязательно есть линейка и циркуль. Они посмотрели друг на друга и разом улыбнулись: их развеселило то, что удачная мысль, пришедшая в головы одновременно, оказалась одна на двоих. Тоня чуть ли не выбежала из кабинета. В коридоре ее перехвалил Хинценберг. – Долго мне еще охранять этого алкоголика? – сердито спросил он. – Сейчас, сейчас, господин Хинценберг! – невпопад брякнула Тоня и исчезла. Зато появился Полищук, слышавший последние слова антиквара. – Алкоголика мы сейчас отправим в морг. – Ах, Боженька, зачем?! – Труп опознавать, – Полищук неприязненно посмотрел на седобородого Юрку. – Не стыдно? Хоть бы с дороги позвонили в полицию. Знали же, что у Вишневского нет при себе документов. Яблонский не понял, о чем мы там кричали, но вы-то поняли. Сдав огорченного Юрку с рук на руки Айвару, Полищук позвал Хинценберга в кабинет. Вслед за ними явился Тадек с репродукцией. Он сам разложил ее на столе. – Вот такая она, значит, была, – задумчиво сказал антиквар. – Та, что у Анны Приеде, поменьше. Хотел бы я наконец увидеть и ту, которую Лиепа украл у Виркавса. – Она нам сейчас не нужна. Подождем Тоню – и приступим… – К чему? – К поискам клада. Антиквар склонился над репродукцией. – Даже по этой штуке видно, что работа приличная, – сказал он. – Если бы не каменный дурак… А что, каменное изображение тоже по нынешним правилам считается порнографией? – Фантастикой оно считается, – ответил Полищук. – Если перевести это на человеческие пропорции… перевели?.. – Да-а… – Ну вот. Красиво, но нефункционально. Тадек ничего не понимал, но на всякий случай улыбался. Быстро вошла Тоня, выложила на стол ученический циркуль и большую линейку. – Теперь нам нужна курляндская единица измерения, – сказала она. – Господин Хинценберг, что могло быть в семнадцатом веке? Ведь метрической системы еще не было? – Нет, метрическую систему начала вводить в конце восемнадцатого века, деточка. Это – творение Французской революции. А вот до нее был полнейший, прости господи, бардак. Каждая страна изощрялась на свой лад. В России были вершки, аршины, сажени и что-то еще. – В Германии? – спросил Полищук. – Германии еще не было. Было бог весть сколько княжеств, и каждое по-своему с ума сходило. Дай бог памяти, когда они объединились? Уже в девятнадцатом веке… Но бог с ними. Эта единица измерения должна быть не больше… – антиквар схватился за линейку. – Ну, никак не больше четырех сантиметров. Если уже пять – пять помножить на восемь – то мы вылетаем за пределы картины. Скорее всего что-то вроде английского дюйма. Спроси, деточка, у Тадеуша – может, он что-то знает? Тоня перевела вопрос Тадеку. – Была у нас старая мера «палец», примерно столько, – Тадек раздвинул ножки циркуля. – Была «ладонь» – как три «пальца». Циркуль приложили к линейке. – Практически английский дюйм, – сказал Полищук. – Восемь «пальцев» сверху… Почему бы нет? Восемь «ладоней» уже не поместится. Видимо, у всех народов есть единица измерения в два-три сантиметра. В Китае, я знаю, есть цунь – тридцать три миллиметра. А в Курляндии? – А Интернет на что? – ехидно поинтересовалась Тоня. Ехидство относилось к следователю. Полищук уже орудовал циркулем. – Восемь «пальцев» или дюймов попадают как раз на холмистую местность, – сказал антиквар. – В этом что-то есть. Ошибка в миллиметр – и мы уже не на верхушке холмика, а на склоне того холма, который за ним. Тоня, повернувшись к ним спиной, возилась с мобильником. – Что ты там делаешь, деточка? – спросил Хинценберг. – Стараюсь понять, пользовались ли в Курляндии дюймами, – ответила она. – И как? – Полищук попытался заглянуть ей через плечо. – Сейчас узнаю… – отрешенно ответила она и понеслась по просторам Интернета. |