Книга Восьмой грех, страница 24 – Филипп Ванденберг

— И вы считаете, что обвинение справедливо? — глухо спросил он.

Катерина склонила голову набок, будто хотела сказать: «А что бы вы думали на моем месте?» Наконец она ответила:

— Должна признаться, до сегодняшнего утра, пока я не узнала об обвинении, у меня были подозрения, что именно вы убили Марлену Аммер. Образованному, опытному мужчине не составило бы труда выдумать историю, обеспечивающую ему алиби. Я сознаюсь, что даже злилась на себя, что так слепо доверилась вам. Однако эта невероятная история заинтересовала меня. А теперь еще случилось нечто странное. — Она пристально посмотрела на Мальберга.

— Нечто странное? — тихо повторил Лукас и побледнел.

В этот момент Мальберг выглядел так беспомощно, что казалось, он вот-вот произнесет: «Да, это был я. Я убил Марлену Аммер».

Катерина осмотрелась по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, серьезно сказала:

— Когда мне сегодня утром положили на стол газету…

Она не успела договорить, потому что откуда-то из громкоговорителя раздался голос: «Катерина Лима, срочно подойдите в кабинет сорок семь. Катерина Лима, срочно подойдите в кабинет сорок семь».

— Простите, я на минутку. — Девушка кинулась к телефонному аппарату и набрала 4730. После короткого разговора она вернулась.

— Мой шеф, — пояснила она извиняющимся тоном. — Если вы не против, давайте пообедаем где-нибудь в городе, только подальше отсюда. Скажем, на остановке такси возле вокзала Термини около часа дня. И еще: будет лучше, если вы не вернетесь в гостиницу.

Мальберг молча смотрел, как Катерина вошла в лифт.

В начале второго Катерина появилась в назначенном месте. Мальберг с облегчением устремился ей навстречу. Он уже сомневался, придет ли она вообще. Но то, что она ему второпях рассказала в редакции, совсем не вызывало доверия. По дороге на вокзал он долго ломал голову, что же прочитала в газете Катерина.

Сидя в углу ресторанчика на Виа Ковур, они заказали пасту. Мальберг без настроения ковырял вилкой лингуине, пока Катерина доставала из сумочки утреннюю почту. Она развернула газету и указала на страницу. Там была статья в две колонки и фотография, под которой было написано: «Несчастный случай с государственным секретарем кардиналом Филиппо Гонзагой».

Катерина тихо прочитала сообщение: «На Пьяцца дель Пополо произошла авария, в которой легко пострадал государственный секретарь. Кардинал Гонзага ехал вместе со своим водителем в его личном автомобиле. Водитель резко остановился без видимой причины. Ехавшая сзади машина экспресс-почты не успела вовремя затормозить и врезалась в автомобиль кардинала. При этом Гонзага, который не был пристегнут ремнем безопасности, вылетел с заднего сиденья вперед и потерял сознание. Кардинал и водитель были доставлены в клинику „Гимелли“. При эвакуации автомобиля был найден пластиковый пакет, в котором находились сто тысяч долларов США. О цели поездки и о происхождении денег пока ничего не известно. На вопрос, почему государственный секретарь ехал не на служебной машине, Ватикан не дал разъяснений. Кардинал и его водитель уже выписаны из клиники».

Мальберг, ничего не понимая, смотрел на Катерину.

— В сложившейся ситуации, — рассерженно сказал он, — меня, честно говоря, мало интересуют подобные новости.

— Это все меняет, — холодно ответила Катерина и молча положила на стол фотографию, на которой были запечатлены похороны Марлены. Девушка указала на дюжину людей в черном и вопросительно посмотрела на Лукаса.

— Я думал, вы отдали карту памяти тому долговязому типу на кладбище.

Катерина хитро улыбнулась:

— Ах, знаете ли, репортеры умеют пользоваться некоторыми маленькими трюками. Журналист сразу учится прятать чипы с важными снимками в сумке, а на их место ставить в фотоаппарат другие.

— Но я все равно не вижу связи между фото и газетной статьей.

— А теперь? — В одну руку Катерина взяла снимок, а в другую — увеличенную газетную вырезку.

— Это, — Мальберг начал заикаться, — это же…

— …государственный секретарь, кардинал Гонзага!

— Но что понадобилось кардиналу на похоронах Марлены?

— Я бы тоже не прочь узнать об этом.

Мальберг отодвинул тарелку с пастой в сторону и закрыл руками лицо. Потом он взглянул на довольное лицо Катерины. Девушка смотрела на него так же, как карточный игрок, который неожиданно выложил козырь.

— Присутствие кардинала на похоронах — это не случайность! — воскликнула она.

— Конечно нет. Между Марленой и кардиналом наверняка была какая-то тайная связь.

— Ну, если вы меня спросите…

— Естественно, я вас спрошу!

— У этой женщины тайная связь могла быть не только с государственным секретарем. Приглядитесь к людям, одетым в черное. — Катерина протянула Мальбергу другое фото.

— Вы считаете, что этих людей с восковыми лицами можно скорее представить в сутанах, чем в постели с женщиной? — спросил Лукас.

— Именно так я и думаю.

— Но какие дела могли быть у Марлены в Ватикане, если такие высокопоставленные чиновники пришли к ней на похороны?

— Это как раз тот вопрос, которым нам с вами предстоит заняться.

Мальберг долго смотрел на Катерину, потом наконец произнес:

— Судя по вашим словам, недоверия ко мне больше нет?

— Ну, можно и так сказать. — Она рассмеялась, но потом серьезно добавила: — Не забывайте, что приказ о вашем аресте еще не отменен.

— Но ведь у нас теперь есть доказательства, что Марлена была замешана в каких-то махинациях!

— Каких-то махинациях? — Катерина усмехнулась. — То, что на ее похоронах присутствовала половина курии, еще ничего не доказывает. Это косвенная улика, которую следствие вряд ли будет учитывать. С другой стороны, очень странно, что Марлену Аммер похоронили без указания фамилии и имени.

Что это вообще значит — «похороны неизвестного»?! Все эти странные обстоятельства, а также связь между ними вызывают подозрения.

— Кстати… — Мальберг полез в карман и вытащил записную книжку Марлены. — Взгляните-ка.

Катерина вопросительно посмотрела на Лукаса:

— Что это?

— Записная книжка Марлены. Я нашел ее в квартире на Виа Гора.

Катерина с интересом перелистывала страницы.

— Тут какие-то странные имена. Что бы это значило?

— Я вам скажу. Вначале я подумал, что это даты церковного календаря, например, Oculi — первое воскресенье летнего поста.

Катерина внимательно слушала его.

— А что означают имена? — спросила она.

— Это пророки Ветхого Завета.

— Другими словами, — начала Катерина, которая сразу же обнаружила связь.