Книга Свиток фараона, страница 13 – Филипп Ванденберг

— Да, мои предположения подтвердились, но результат моего открытия никоим образом не покрыл издержек на раскопки. Нам пришлось проложить шланги и расчистить три передние камеры, пока, пройдя двести метров, мы не обнаружили саму гробницу.

— И что?

— Ничего. Она была пуста, как и все гробницы фараонов, которые до сих пор были найдены. Иншаллах.

— Вы так говорите, будто вас это расстраивает, — произнесла Клэр.

— Расстраивает? — Картер измученно улыбнулся. — Я лишился должности. Скажите, вам понравится, если вы вот-вот окажетесь на улице?

— Простите, я этого не знала!

— Не страшно, — проворчал Картер, — можете мне поверить, в этом нет ничего хорошего. Я несколько лет держался на плаву, рисуя открытки для туристов, по пиастру за штуку. Здесь, перед отелем, я стоял изо дня в день, как нищий, иногда возвращаясь домой всего с двумя пиастрами в кармане. Это не сахар.

С юга дул теплый ветер, развевая красные шторы на террасе. Вверх по течению плыла белая лодка с большим треугольным парусом. Она пришвартовалась у причала прямо перед отелем и вызвала небывалое оживление общества.

— Опять какой-нибудь чудаковатый американец, — заметил Говард Картер, — они наводняют эту страну, как саранча. И каждый, кто что-то возомнил о себе, фрахтует дагабию у Томаса Кука. Такое жилое судно стоит сто фунтов в месяц. За эти деньги такой археолог, как я, должен ковыряться год в пыли и собирать обломки до исступления.

Шелли одобрительно кивнул.

— С тех пор как Амелия Эдвардс съездила в США с докладом, американцы, кажется, заново открыли для себя Египет. Вы знаете, что у «Общества исследования Египта» есть даже американский филиал?

— Знаю. Мой учитель Флиндерс Петри часто рассказывал о леди Амалии. Она по-своему была гениальна, она знала, как лучше всего продать свои исследования.

— Именно такого таланта вам не хватает, — серьезно произнес профессор.

— Вы сами это говорите. Сами…

С юга на большой скорости приближался почтовый пароход из Асуана. Из трубы валили черные клубы дыма, к тому же он издавал пронзительные гудки, чтобы только что пришвартовавшаяся дагабия освободила причал.

— Смотрите, — произнес Картер и указал на флаг, развевавшийся на задней мачте парусника. — Точно американец!

На яхте были высокие, узкие окна, а на корме — стеклянная галерея, в которой можно было распознать библиотечный салон. На корме золотыми буквами написано название: «Seven Hathors» [4] .

— Этот корабль приказал построить Генри Сейс, — сказал Говард Картер. — На его борту есть библиотека в две тысячи томов. Столько книг нет во всем Верхнем Египте! — Впервые серьезный археолог искренне рассмеялся.

Шелли, тоже улыбнувшись, заметил:

— Многие полагают, что Сейс уделял больше внимания роскоши, нежели науке. Но я спрашиваю вас, Картер, где написано, что археолог должен обязательно жить в нищете? Или есть доказательства того, что успех в археологии зависит от бедности?

— О нет! — обиженно воскликнул Картер. — Тогда я наверняка должен быть самым успешным археологом.

Пока «Seven Hathors» отшвартовывалась, а почтовый пароход, громко ударяя лопастями колес по воде, приближался к причалу, в гостинице «Винтер Пэлэс» началось оживленное движение. Через толпу пробирались носильщики с тачками, расхваливали свои напитки продавцы чая и лимонада, и все экипажи Луксора как по команде подъехали к причалу. Казалось, вот-вот должно было произойти важнейшее событие в жизни города, поэтому сюда спешило чуть ли не все население: дети-попрошайки, которые с протянутой рукой приставали к каждому европейцу; одетые в черное матери с детьми, пристроенными в покрывалах за спиной; темнокожие уличные девушки, которые завлекали мужчин, прищелкивая языком; почтмейстер в желтой униформе с золотыми пуговицами и гостиничная прислуга в белых галабиях и красных фесках. Люди кричали, толпились и толкали друг друга.

— Видите, — обратился Картер к миссис Шелли, — это и есть Египет. Вот она, настоящая жизнь. Вы, может быть, этого не поймете, но я больше не смогу стоять в очереди в Лондоне на Оксфорд-стрит в ожидании экипажа. Мне кажется, я тотчас умер бы. Я уже двадцать лет живу в этой стране, и мне нужна эта суета, крики и вонь верблюжьего помета. Конечно, Темза — внушающая уважение река, но что она по сравнению с Нилом! Разве он не самая оживленная артерия в мире: бурный и медленный, неистовый и смиренный, клоака и вожделенный берег? Эту страну можно или любить, или ненавидеть. Я ее люблю.

Сухой и холодный человек вдруг начал мечтать. Это было настолько увлекательно, что Шелли и его жена даже в какой-то степени понимали его: эта страна и ее люди завораживали европейцев. И Европа с Великобританией, казалось, были далеко-далеко, на другой стороне земли.

— Вам уже сообщили, что Его Величество умер? — неожиданно спросил Шелли.

Картер рассмеялся:

— Вы же не считаете, что мы здесь живем, словно на другой планете! Почтовый пароход из Каира приходит дважды в неделю и привозит свежие газеты со всего мира. Да здравствует Его Величество, король Георг V! — Шелли уловил в словах Картера ироническую нотку, которая выдавала, что он совсем не был монархистом.

— Сейчас в Европе наступили беспокойные времена, — заметил профессор, — никто не знает, как отреагируют немцы на наше сближение с Францией.

— Наверное, так же негативно, как и египтяне, — ответил Картер. — Союз между Францией и Великобританией: у французов — Марокко, у англичан — Египет. Все это здесь воспринимается как закулисные игры и еще больше разжигает национализм. Думаю, начнется новое восстание, как при Араби-паше, — это всего лишь вопрос времени. Убийство премьер-министра Бутрос-Гали-паши в начале года — первый тревожный звонок. Он стал жертвой египетского национализма.

— Но у нас же есть генеральный консул в Каире, он осуществляет главное руководство в Египте!

Картер засмеялся:

— Возможно, это было во времена лорда Кромера, но с тех пор, как эту должность занял сэр Элдон Горст, здесь царит хаос.

— Сэр Элдон тяжело болен.

— Это известно. Очень досадно, но скажу вам откровенно: у Горста нет такого авторитета, как у Кромера, однако он еще обладает влиянием, достаточным для того, чтобы хоть как-то сглаживать противоречия в этой стране. Вдумайтесь только: несколько лет назад в Египте еще был «закон кнута». С помощью плети вводились непомерные налоги и выбивались нужные решения суда. Официально «закон кнута» отменен, но в отдаленных местностях, где нищее население не решается жаловаться, чиновники все еще используют плеть. Секрет полишинеля.

— Нужно рассказать об этих случаях общественности! — возмущенно воскликнул профессор Шелли, а его жена, слушавшая Картера с затаенным дыханием, лишь одобрительно кивнула.