Онлайн книга «Алиса в стране чудес»
|
– Как же мне попасть в дом? – повторила она погромче. – Возможно, я просижу здесь, – продолжал Швейцар, – до завтра… В этот момент дверь дома отворилась, и большое блюдо полетело прямо Швейцару в голову; ему сильно повезло – блюдо лишь слегка мазнуло его по носу и, угодив в дерево, разлетелось вдребезги. – …или, возможно, до послезавтра, – продолжал Головастик как ни в чем не быйало, – а может быть… – КАК МНЕ ПОПАСТЬ В ДОМ? – повторила Алиса уже совсем громко. – А кто сказал, что вы вообще должны попасть в дом, барышня? – сказал Швейцар. – Начинать надо с этого вопроса, не так ли? Так-то оно было, конечно, так, только Алиса не любила, когда с ней так говорили. – Прямо ужас, как вся эта живность любит спорить! – пробормотала она себе под нос. – С ума сойти можно! А Швейцар, судя по всему, решил, что настал самый подходящий момент, чтобы вернуться к его любимой теме. – Может быть, я так и буду сидеть здесь – день за днем… День ото дня… Изо дня в день, – завел он. – А что же мне делать? – спросила Алиса. – Все, что хочешь! – ответил Швейцар-Головастик и начал что-то насвистывать. «Да что с ним говорить! – подумала отчаявшаяся Алиса. – Это просто какой-то идиотик!» Она решительно распахнула дверь и вошла. Дверь открывалась прямо в большую кухню. Там стоял дым коромыслом: посреди на трехногой табуретке сидела Герцогиня [10] и качала на коленях младенца; Повариха, согнувшись над плитой, что-то помешивала в большой кастрюле. Алисе показалось, что там варится суп. «И-и-и-чхи! В этом – апчхи! – супе – чхи! – слишком много… а-а-а-пчхерцу!» – с трудом подумала Алиса, – так она расчихалась в первую же минуту, как вошла. Перцу действительно было слишком много, если и не в супе, то во всей кухне. Герцогиня и та чихала довольно регулярно; а младенец вообще не делал перерывов: он либо чихал, либо ревел и переставал реветь только для того, чтобы чихнуть… И наоборот. Во всей кухне не чихали только двое: сама Повариха и большущий Кот – он лежал у печки и улыбался во весь рот. – Скажите, пожалуйста, – начала Алиса нерешительно (она была воспитанная девочка и потому не совсем уверена, прилично ли ей первой заговаривать со старшими), – почему ваш кот так улыбается? – Это Чеширский Кот [11] , – сказала Герцогиня, – вот почему. Поросенок! Последнее слово она выпалила с такой яростью, что Алиса так и подскочила; но она тут же сообразила, что оно относится не к ней, а к младенцу, и, собравшись с духом, снова заговорила: – Я не знала, что Чеширские Коты должны улыбаться. По правде говоря, я вообще не знала, что коты умеют улыбаться. – Все они умеют, – сказала Герцогиня, – и большинство не упускает случая! – А я, представьте, ни одного такого не знала! – сказала Алиса весьма светским тоном. В глубине души она была в восторге, что сумела завязать такую интересную беседу с Герцогиней. – Ты многого не знаешь, – категорически заявила Герцогиня, – это факт! Такого рода замечание Алисе никак не могло понравиться, и ей сразу захотелось поговорить о чем-нибудь совсем-совсем другом. Но пока она старалась найти более привлекательный предмет для беседы. Повариха сняла кастрюлю с плиты и, не теряя времени, взялась за другое дело. А именно: она начала швырять всем чем ни попало в Герцогиню с младенцем. В первую очередь в них полетели кочерга, совок и щипцы для угля, затем градом посыпались сковородки, тарелки, чашки. Правда, Герцогиня, казалось, ничего не замечала, даже когда в нее попадало кое-что, а ребеночек и без того так вопил, что никак нельзя было понять, ушибли его или нет. Но Алиса была вне себя от ужаса. – Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте! – кричала она, прыгая на месте от волнения. – Ой, вот сейчас прямо в наш дорогой носик! – Это относилось к огромной сковороде, которая пролетела у ребеночка перед самым носом и чуть-чуть не прихватила упомянутый нос с собой. – Если бы никто не совал носа в чужие дела, – проворчала Герцогиня, – мир завертелся бы куда быстрей, чем сейчас. – Ну и что же тут хорошего? – с готовностью подхватила Алиса, обрадовавшись долгожданному случаю блеснуть своими познаниями. – Представляете, какая бы началась путаница? Никто бы не знал, когда день, когда ночь! Ведь тогда бы от вращения… – Кстати, об отвращении! – сказала Герцогиня. – Отвратительных девчонок казнят! Алиса испуганно покосилась на Повариху, но, убедившись, что та, пропустив этот (намек мимо ушей, вновь деловито помешивает свой суп, продолжала (правда, несколько сбивчиво): – Я только хотела сказать, что если сейчас Земля совершает один оборот за двадцать четыре часа… Или наоборот: двадцать четыре оборота за час… – Ах, не мучай меня, дорогая, – сказала Герцогиня, – цифры – это мое слабое место! И она снова принялась укачивать своего ребеночка, напевая нечто вроде колыбельной и изо всех сил встряхивая бедняжку в конце каждой строчки: Малютку сына – баю-бай! Прижми покрепче к сердцу И никогда не забывай Задать ребенку перцу! Баюкай сына своего Хорошею дубиной – Увидишь, будет у него Характер голубиный! ПРИПЕВ (Его дружно подхватили Повариха и младенец): Уа-а! Уа-а! Уа-а! А исполняя второй куплет этой странной колыбельной. Герцогиня так свирепо подбрасывала младенца и несчастный малыш так отчаянно вопил, что Алиса разобрала только половину слов: Уж я-то деточку свою Лелею, словно розу! |