Книга Тайна короля Якова, страница 71 – Филип Депуа

— Эти слова мы находили во ртах убитых, — приглушенно заметил Чедертон.

— Это слова самого Якова, — вскинулся Гаррисон. — Но, как видно, ни один из «светлых» умов, собранных здесь, не сумел ни вспомнить их, ни осознать их значения. Если это — лучшее, что может дать Англия…

— Так объясните нам их значение, — огрызнулся Сполдинг, — мастер Гаррисон…

— Вы — добрые люди, — надорванным голосом отозвался Гаррисон. — Христиане. Вы зовете себя последователями Мессии, но понятия не имеете, чему Он учил. Он говорил, что нельзя взять в руки мушкет, оставаясь христианином. Нельзя пытать женщину и быть христианином. И нельзя сильному претендовать на власть над миром, когда ясно сказано, что кроткие наследуют всему. Злейшие проклятия мои вам, проповедующим одно и творящим другое!

— Думаю, мастер Гаррисон подразумевал, что Яков… — Марбери запнулся, — и ему подобные отпали от благодати. Что он — палач этого мира и враг людей спасения.

— А из этого следует? — подстегнул Гаррисон.

Марбери оглянулся на него.

— Это еще не все?

— Вы что, идиоты? — прорычал Гаррисон. — Я оставил вам ключи, объясняющие, что я делаю, как я попадаю в эту комнату, чтобы убивать вас. Еще одна цитата из Якова: «Каким путем и через какую дверь эти духи входят в дома? Если их принимают за мертвые тела, они легко откроют тайную дверь и войдут». Куда вы складывали мертвые тела? Где тайная дверь! Господи!

— Этого ни у кого во рту не было, — возмутился Сполдинг.

Гаррисон испытующе взглянул на Тимона.

— Разве никто не обыскал мою комнату? Не видел оставленных мною ключей? Записка со строкой из «Демонологии» лежала на подушке: «Если убийца коснется мертвого тела, на нем выступит кровь, словно кровь вопиет к небу о мести»!

— Я не видел вашей комнаты, — чувствуя себя дураком, признался Тимон.

— Брат Тимон, — простонал Гаррисон. — Уж вы-то должны мне помочь. Мы должны уничтожить всех. Вы понимаете, как это верно.

— Он изрыгает богохульства и изменнические речи! — выкрикнул Сполдинг. — Его нужно сейчас же арестовать!

— Давайте пока арестуем его за убийства, в которых он признался, — мягко посоветовал Тимон, — а все прочее оставим на завтра.

Приподнявшийся было на локте Гаррисон вновь упал плашмя.

— Вы мне не поможете? Не закончите мое святое дело?

Тимон склонился к нему:

— Оставим это Самуилу и Исайе.

Гаррисон рывком повернул к нему лицо.

— Вы их знаете?

— Я знаю, что они ваши соратники, — успокаивающе ответил Тимон. — Что они вдохновили вас на то, что вы сделали. Они нашли вас в Эдинбурге и рассказали о задуманном королем новом переводе.

Гаррисон прикрыл глаза. Одежда у него на боку набрякла кровью, лицо было белее молока.

— Слава богу, вы их знаете. Расскажите им все. Они знают, как поступить.

— Я виделся с ними сегодня, — ласково заверил Гаррисона Тимон. — Они уже исполняют волю Господа.

— Вы все, — распорядился Сполдинг, — помогите поднять мастера Гаррисона. Надо запереть его и уведомить соответствующие власти.

Сполдинг протиснулся к обмякшему телу Гаррисона. Ричардсон, чуть помедлив, шагнул за ним. Чедертон тоскливо вздохнул.

Энн растолкала нерешительно топтавшихся мужчин и упала на колени рядом с Гаррисоном. От резкого движения волосы ее рассыпались по плечам.

— Он истекает кровью, — прикрикнула она. — Надо перевязать раны.

— Энн, — прохрипел Гаррисон, — помоги мне.

— Отнесем его в мою комнату, — обратился к Энн Тимон. — Перевяжем раны и дадим уснуть.

— И запрем дверь, — не отступался Сполдинг. — Мы все должны сопровождать мисс Марбери, чтобы помочь ей и обеспечить ее безопасность.

— Мы с деканом Марбери пока останемся здесь, — объявил Тимон с такой уверенностью, что никто не рискнул возразить.

Обернувшись к Тимону, Энн заметила, что он тоже в крови.

— Вам нужна помощь…

— Я ранен легко. Перевяжу сам. Я тридцать лет сам залечивал свои раны. Больше тридцати.

Одиночество, звучавшее в его словах, смутило Энн. У нее вдруг защипало глаза, перехватило горло. Она не успела придумать, как выразить свои чувства, потому что Сполдинг и Ричардсон уже занялись Гаррисоном. Они пытались поставить его на ноги, не задев тех мест, где видна была кровь.

Энн нагнулась и оттолкнула Сполдинга. Девушка обхватила раненого, не опасаясь замарать кровью вышитое лазурное платье. Тогда и другие пришли ей на помощь и помогли Гаррисону встать.

— Мы должны услышать обо всем, что здесь произошло, — властно бросил Марбери Сполдинг. — И не откладывая.

— Встретимся в трапезной после того, как вы перевяжете раны Гаррисона, — устало согласился Марбери.

— И крепко запрем его в комнате, — крикнул Сполдинг прямо в ухо раненому, — и поставим у двери вооруженную стражу!

Едва ли Гаррисон слышал его. Он поискал взглядом и нашел лицо Энн.

— Помогите мне.

— Этим я и занимаюсь, — ласково уверила девушка, явно не поняв, о чем он просит.

Тимон проводил взглядом странное шествие, направлявшееся к светлевшему проему двери. Сполдинг встревал с мелкими указаниями: подвиньте стул, поверните сюда. Энн все шептала на ухо Гаррисону что-то ласковое, помогая ему держаться, не упасть — до постели и отдыха всего несколько сотен шагов.

Когда они скрылись, Тимон взял стул, сел и осмотрел свою руку.

— Мы и в самом деле такие идиоты, как сказал Гаррисон? — тихо спросил его Марбери. — Не расшифровали посланий, не нашли и половины ключей, оставленных нам.

— Его «ключи» по большей части — порождения больного рассудка. Для него они значат больше, чем для всех прочих. Я сам живо вижу перед собой множество образов, каких не вообразит никто из живущих, а ведь мой рассудок почти так же тверд, как ваш.

— Да. — Марбери шагнул к нему. — Как вы узнали?

Тимон не поднял головы.

— Что узнал?

— Откуда вы узнали, что за люди толкнули Гаррисона на эти безумные деяния?

— Какие люди? — простодушно отозвался Тимон.

— Самуил и Исайя — и Даниил, — твердо ответил Марбери.

— А, — кивнул Тимон. — Вы слышали, что я сказал Гаррисону.

— Слышал.

— Я говорил наугад. — Тимон встретил взгляд Марбери. — Но это достаточно очевидно. Когда Гаррисону понадобился подходящий труп для подмены, он направился к известной нам с вами таверне. Почему именно туда? Я предположил, что и он встречался там с кем-то в задней комнате.

— А папе известно, что Гаррисон жив — и что он сделал?