Онлайн книга «Десять басен смерти»
|
– Вы! Вы «наделены полномочиями»! Хорошенькое дельце. Я не обязан давать вам отчет, как, впрочем, и лорду Стормону. Что касается нашего возлюбленного короля Георга, то не беспокойтесь о нем, я составляю депешу, в которой излагаю все подробности. Шпион покачал головой под капюшоном. – Этого недостаточно. Или вы дадите нам допуск к вашим документам, или я попрошу вас последовать за нами. И с вас будут сняты все ваши полномочия. Стивенс в свою очередь покачал головой. – В таком случае… боюсь, мы не сможем договориться. Первый шпион протянул руку к эфесу шпаги. Второй – к пистолету на боку. – Ну что ж, раз так… Окружавшие лорда Стивенса люди с факелами сделали движение, как будто собирались вытащить шпаги из ножен. Шпион оказался быстрее и, схватив пистолет, направил его на них. – Don't move. [40] На мгновение все замерли. Двое шпионов, люди Стивенса и сам Стивенс образовали круг на опушке леса. Затем апостол «Великой железной ложи» сложил руки и с тревогой посмотрел на пряжки своих башмаков. – Друзья мои… Я останусь, я останусь все же… я останусь верным, даже если я останусь последним. The last of England… [41] Это был сигнал. Из-за деревьев, расположенных поблизости, раздалось два выстрела. Оба агента упали. Первый был сражен наповал; второй замер после нескольких конвульсий. Затем стрелок вышел из-за деревьев. – Спасибо, – произнес лорд Стивенс. Он повторил: – Мерси… Сапфир. Она подошла к нему. Сапфир была в рубашке, панталонах и черных сапогах, с волосами, собранными на затылке, без парика, но все еще с белилами на лице. Мягкие поля шляпы касались ее плеч. К поясу был пристегнут веер. На шее сверкал сапфир. Узор ее темно-голубого лифа представлял собой крылья насекомого. Она казалась куколкой, превращающейся в бабочку. Подходя к Стивенсу по хрустящему под ногами снегу, она дунула в бесконечно длинные стволы двух пистолетов, которые держала в вытянутых руках. – You're welcome, [42] – сказала она, останавливаясь перед ним. Стивенс указал на лежащие на снегу трупы. Вытекающая из их голов кровь медленно образовывала темное пятно. – Не беспокойтесь о них. Я сам свяжусь с лордом Стормоном, и мы свалим все на службу Брогли. Или же притворимся, что никогда их не видели. Сапфир скорчила гримасу. – Сомневаюсь, чтобы ваша игра могла продолжаться еще долго. Но с того момента, когда вы оплатите мои услуги, мне станет все равно. – Ваши маневры прикрытия в «Прокопе» тоже не имели ошеломляющего успеха… – Предполагалось, что ваш друг покончил с Виравольтой. Все остальное было бы детской игрой. Я вынуждена была действовать в соответствии с обстоятельствами… чтобы не выдать себя. Стивенс плотоядно улыбнулся. – Однако вы не обязаны были уложить дюжину наших людей. Но вы нравитесь мне, Сапфир. Вы настоящий наемник, каких я люблю. – Тайная служба будет скоро распущена. Мне больше нечего терять… Я подумываю о том, чтобы переехать к вам. У меня все еще много друзей в Лондоне. Из темноты послышался другой голос: – Но сперва закончим текущие дела. На этот раз из-за деревьев появился Баснописец на черном скакуне. Ночью он не облачался в свой сумрачный наряд. Лицо его было открыто. – Мы уже на борту. И пути назад для нас нет. Так не пускайтесь же в бесплодные рассуждения… Сосредоточимся лучше на том, что нам предстоит. Стивенс разглядывал своего союзника с восхищением, смешанным с иронией, которую он неизменно испытывал по отношению к нему. На вид Баснописцу было лет сорок. Голос его был то звонким, то глухим, в зависимости от испытываемых им эмоций. Взор его, хотя внешне и спокойный, выдавал внутренние бури. У него были черные кудри. Рот его постоянно искажала горькая складка, подчеркивающая впалость щек. Тень, залегавшая в этих впадинах, несколько морщин над бровями, запудренные крути под глазами словно бы напоминали о жестоком детстве, но в то же время и о тех годах, которые он потратил на то, чтобы понять природу власти, изучить все закоулки Версаля, наладить контакты с ренегатами Тайной королевской службы и английскими шпионами, и в течение всего этого времени в нем зрела ненависть. Он не был ни красавцем, ни уродом; но, сидя в седле, в струящемся широком плаще, он производил сильное впечатление и в то же время внушал смутный страх. Он был абсолютно неуправляем. Стивенс никогда не мог до конца разгадать тайну этого человека. Его расследование зашло в тупик, приведя к запутанной сети янсенистов, группировавшихся вокруг прихода Сен-Медар, который часто посещал его наставник, первый Баснописец, аббат Жак де Марсий. Стивенсу не удалось узнать что-либо еще. Кроме того, ему была непонятна жгучая ненависть, которую Баснописец испытывал по отношению ко всем на свете, начиная с Виравольты, но это, по крайней мере, можно было объяснить: тот был убийцей аббата. «Ну что ж, не важно, – говорил себе Стивенс, – Баснописец содействует реализации моих планов». Когда они заключили пакт в Лондоне, Стивенс оценил его острый ум, который с тех пор уже не раз с блеском проявился, но он был также и источником риска. Стивенс оценил его сумасшествие – кропотливость, с которой тот разрезал животных, чтобы набить их соломой; звериный облик его бывшего слуги, горбуна Этьенна; эту изысканную и извращенную любовь к басням, предназначенным для обучения детей, которую Стивенс всегда находил столь же изысканной, сколь и безумной. Они вместе завербовали агента Тайной службы Сапфир которая не только была идеальным источником сведений о графе де Брогли и его агентуре, но и предоставляла им доступ к некоторым конфиденциальным делам. Эта встреча в лесу предполагала не только прием английских эмиссаров. – Я многим рисковала, – сказала Сапфир. – И думаю, пора мне получить то, что мне причитается. Уперев руки в бока, она приблизилась к Баснописцу. Свои пистолеты она уже убрала. Стивенс и Баснописец переглянулись. – В самом деле, – сказал Баснописец. Он без колебаний достал оружие. Мелькнула краткая вспышка, послышался выстрел, поднялось пороховое облачко. – Вот, пожалуйста. Сапфир еще мгновение продолжала стоять с открытым в ошеломлении ртом, с удивленными глазами, постепенно осознавая происходящее. Из звезды на ее лбу брызнула кровь. |