Онлайн книга «Деревянный ключ»
|
— Он был бы не он, если бы парализовало, — откликнулась Вера, с нежностью глядя на вылезающего из-за края земли великана с перевязанной головой. Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Совершенно секретно! По делу о диверсионной группе из Данцига на данный момент имею доложить следующее: 1. В результате розыскных мероприятий группа, подходящая под описание, была локализована вчера в районе Роминтер Хайде. При попытке задержания силами местной организации предполагаемые диверсанты оказали вооруженное сопротивление и сумели скрыться. 2. Сегодня в 01.20 пограничной охраной на Виштинерзее зафиксирована попытка нелегального перехода нашей границы с Литвой, каковая была пресечена литовскими пограничниками, открывшими по нарушителям огонь. Согласно надежным источникам информации в Литве, никто из группы на сопредельную территорию не перешел. 3. По моему указанию моторизованные и кавалерийские подразделения осуществляют непрерывное патрулирование по периметру квадрата, в котором с большой вероятностью находится в настоящий момент разыскиваемая группа. Таким образом, ее можно считать надежно блокированной. Исходя из вышеизложенного, а также из установки на захват, а не уничтожение этой в высшей степени профессиональной группы, во избежание лишних потерь личного состава прошу подкрепления из Вашего резерва, поскольку в моем распоряжении нет подготовленных подразделений особого назначения. Хайль Гитлер! Командир оберабшнитте СС «Норд-Ост», группенфюрер Вильгельм Редиес 07.00 2 сентября 1939 года. Командиру оберабшнитте СС «Норд-Ост», группенфюреру Вильгельму Редиесу. Совершенно секретно! Спецгруппа парашютистов-егерей вылетит из Берлина в 11.00. В целях экономии времени личный состав десантируется в непосредственной близости к месту операции. В вашу задачу входит подготовка посадочной площадки и оказание всяческого содействия вышеозначенной группе. Хайль Гитлер! Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер 08.25 2 сентября 1939 года. 2 сентября 1939 года Берлин — Неслыханная халатность! Если б не случайное вмешательство литовцев, мы бы их упустили! — Гиммлер рывком поднялся из кресла и подошел к окну. — Сидите, Рудольф! — остановил он собеседника в штатском, обозначившего намерение встать. Тот качнулся обратно и, едва коснувшись спинки стула, произнес расслабленным голосом: — Когда случайности работают на нас, рейхсфюрер, они называются иначе и подтверждают правильность нашего пути. — Ах, Рудольф, ваш истинно нордический фатализм меня восхищает и пугает одновременно! Возьмите сигару! Сам я курю редко, но люблю этот запах. Хотя пассивное курение тоже вредно… — Благодарю вас, рейхсфюрер, но предпочту воздержаться. — Воздержанность — это величайшая добродетель! Я и сам не могу пожаловаться на отсутствие выдержки, но сейчас просто не нахожу себе места от вынужденного бездействия! Восемнадцать тысяч моих солдат в это самое время идут в атаку, а меня лишили возможности быть с ними рядом! Это невыносимо! — Но мудро, рейхсфюрер. Полководцев у нас более чем достаточно, а вот вас заменить будет некем. — Да-да, вы как всегда правы. — Гиммлер вернулся за стол. — Идеологию нельзя доверять этой обезьянке фюрера. Вы же знаете, моя святая миссия — создать для Рейха чистую, беспримесную древнюю религию! — Вос, рейхсфюрер. — Что? — Вы хотели сказать: воссоздать! — А, ну да! Естественно. Подобно Магомету, — сиреневый отполированный ноготь постучал по зеленому сафьяну Корана, лежащего на столе, — я должен отделить веру от плевел всех этих иудеохристианских рефлексий! Выкристаллизовать ее и превратить в наше главное, непобедимое оружие! — Прошу простить, рейхсфюрер, вы читали Фрейда? — Этого еврея? Увольте! С меня хватило краткого пересказа его грязных идеек! — А между тем в своей последней работе он развивает предположение Гёте и гипотезу Зеллина о том, что евреи убили давшего им новую религию Моисея, который был египетским жрецом… — Убили, присвоили и извратили до неузнаваемости! Как это на них похоже! И уж если один из них такое пишет… — … там же излагается весьма убедительная гипотеза о том, что монотеистическая религия эта возникла не в Египте, а пришла с Востока, и, следовательно, то была религия… — Арийцев! Несомненно! Я всегда это знал, я чувствовал! Передо мной стоит грандиозная задача! — …в решении которой могут очень поспособствовать люди и артефакты, за которыми вы сейчас охотитесь, рейхсфюрер. И поверьте, что эта охота ничуть не менее важна, чем война, которую ведут сейчас наши доблестные генералы. Осмелюсь предположить даже, что она важнее. — Благодарю вас, Рудольф. Вы укрепляете меня в моей уверенности. — Гиммлер привычным жестом потрогал треугольный шрам на левой щеке — след давнего ме́нзура. [98] Жест этот противоречил словам рейхсфюрера, поскольку обозначал как раз глубокое сомнение. — Но я бы хотел еще раз убедиться… Нет-нет, в подобных вопросах я вам доверяю как никому, просто вся эта история столь невероятно звучит… — Помилуйте, рейхсфюрер! — Штатский усмехнулся, почти не скрывая иронии. — Я не удивился бы, услыхав такое от Гейдриха, но от вас?… Разве вам я стал бы предлагать что-то, что звучит вероятно? Вероятными вещами пусть занимается гестапо. Ваша же цель лежит в таком сейфе, который их примитивными отмычками не вскроешь. — Но как вы… как мы вскроем этот сейф? — Для этого-то нам и нужно добыть два аутентичных ключа — золотой и деревянный. С их помощью вы станете новым Заратустрой, или Магометом, или кем вам заблагорассудится. — А вы? — чересчур поспешно спросил Гиммлер. — Моим первым апостолом? — О нет, так далеко мои амбиции не простираются! — засмеялся Рудольф. — С вашего позволения я бы удовлетворился званием директора своего собственного института. Но не будем делить шкуру еще не убитого медведя, как говорят русские! — Я помню эту поговорку. Я когда-то изучал русский. — Гиммлер поглядел на часы, вытянул из нагрудного кармана какой-то порошок, высыпал на обложенный язык, проглотил, заметно передернувшись, запил водой. Подавив отрыжку, пробормотал невнятно: — Извините, катар желудка. У меня очень нервная служба… М-да. И все же непостижимо, как вы умудрились раскрутить это дело в такие сжатые сроки! Вы просто гений! |