Книга После дождичка в четверг, страница 16 – Мэтт Рубинштейн

Джек пристально посмотрел на нее, но Бет не казалась захваченной жуткими воспоминаниями или странными предчувствиями.

— У тебя когда-нибудь появлялось ощущение, что ты не способен объяснить свои чувства?

— Постоянно.

Ее удивила сила, прозвучавшая в его голосе; в кои-то веки Джек наконец искренне с ней согласился.

— И что нам теперь делать?

Джек глубоко вздохнул.

— У Питера есть приятель, который может в лабораторных условиях провести ряд исследований. Ему понадобится несколько кусочков пергамента, только и всего.

На ее лице отразилась боль, и Джек ощутил новый прилив любви.

— Можно сделать соскоб. Или что-то в этом роде.

— Ну… если это единственный способ…

— Я тоже не в восторге от этой идеи, но выбор у нас небольшой.

Бет протянула ему манускрипт, и он взвесил его на руке, прежде чем убрать в сумку. Книга вдруг стала выглядеть какой-то заурядной, похожей на бульварный роман, захватанный сотнями рук.

От неожиданно раздавшегося стука в дверь Бет вздрогнула, но тут же успокоилась.

— Это папин друг. Тот самый, католик. Я попросила его взглянуть на нашу крышу.

Ступив на порог церкви, О’Рурк перекрестился. Он очень походил на Фрэнка — такой же серьезный, крепкий и седоволосый. Бет вывела его в середину нефа и указала вверх, на крышу. Когда он поставил лестницу и принялся возиться вокруг дыры, она с тревогой наблюдала за ним. Джек обратил внимание, что рубашка у нее застегнута не на те пуговицы.

— Похоже, церковь строилась на века, — произнес О’Рурк и вытер пот со лба.

Бет взглянула на него:

— Вы уверены?

— В старину строили добротно. Кто же мог предвидеть такой шторм?!

— Вы сможете заделать дыру?

О’Рурк спустился с лестницы и отряхнул пыль с рук.

— У меня нет ни материалов, милая, ни времени. Это не единственная пробитая крыша в округе, сами понимаете.

Бет смотрела в пол, засунув руки в карманы.

— Мы подумали — если вы уже работали в этой церкви…

Он сделал шаг назад.

— Едва ли я должен нести ответственность за…

— Нет-нет. Я хотела сказать — поскольку вы были папиным другом…

О’Рурк почесал затылок.

— Да. Мне очень жаль… насчет Фрэнка. Я узнал обо всем только после похорон. Мне действительно жаль.

Она умоляюще взглянула на него:

— Спасибо.

— Послушайте, я помогу вам, как только смогу. У меня сейчас новый подручный, он к вам заглянет. Но не раньше чем через неделю — это все, что в моих силах.

Бет просияла.

— Большое спасибо. Ведь брезент пока продержится?

— Думаю, да.

— Спасибо.

Он кивнул и повернулся к выходу, но Бет жестом остановила его. О’Рурк удивленно нахмурился, так что его лоб стал похож на нотный стан.

— Когда вы ремонтировали эту церковь? — спросила она.

— Семь-восемь лет назад, милая. Точнее не помню.

Она взглянула на пакет, лежащий на столе, и Джек понял, что Бет подсчитывает часы и дни, которые Фрэнк провел здесь наедине с самим собой. Получив некий результат, она удивленно моргнула.

— Так давно?

— Да. Церковь была в ужасном состоянии, но далеко не в безнадежном. На ремонт ушло не так уж много времени. У Фрэнка была настоящая мания, он не остановился бы, пока все не закончил.

У Бет сверкнули глаза, но Джек разглядел в них стальной отблеск.

— А алтарь? Когда вы его реставрировали? Он всегда здесь стоял?

— Алтарь? — О’Рурк, кажется, не понял. — Ах это. Нет, милая, мы его даже не трогали. Он тут с самого начала.

Он гордым жестом обвел заднюю часть церкви, а потом снова взглянул на Бет:

— Да, алтарь всегда был на этом самом месте.

— А как насчет новых полов?

— Не было необходимости. Мы отремонтировали почти всю паперть, или как там она называется, заменили черепицу, пару окон, несколько камней. И все. Здешние термиты, должно быть, добрые католики.

Бет слабо улыбнулась:

— Наверное.

О’Рурк наклонился к ней и ободряюще улыбнулся. Он чувствовал, что эти вопросы неспроста, но считал себя слишком старым, чтобы ломать над этим голову.

— Чем еще могу помочь, милая?

— Значит, вы ничего не находили под полом? Под церковью?

— Там сплошная скала. Ну, может, пара старых четвертаков завалялась. А что вы имеете в виду? — Он почесал в затылке и бросил взгляд в сторону алтаря — на люк. — Черт возьми. Вот вы о чем…

— Вы знали про этот люк?

Он покачал головой.

— Там внизу есть что-нибудь?

— Нет, ничего.

— Не возражаете, если я взгляну?

Джек сузил глаза, но Бет жестом пригласила старика подойти. О’Рурк поднял крышку люка и спустился в склеп. Снизу послышалось дребезжание винных бутылок, скрип камня под ногами, но О’Рурк поднялся прежде, чем Джек успел последовать за ним.

— А там холодно, — сказал старик.

— Вы точно не знали про это помещение? — безнадежно спросила Бет.

— Нет, но слышал, что такие бывают. Туда ведь клали мертвых, если не ошибаюсь?

— В общем, да.

— Жуть какая.

Они распрощались с О’Рурком, и Бет проводила его до двери. Пока они беседовали, витраж успел заиграть другими цветами. Шаги Бет отдавались эхом, когда она шла через неф обратно. Джек заторопился к ней, и они уселись на постель.

— И все-таки Фрэнк мог обнаружить склеп.

Она устало взглянула на него:

— Как?

— Сам, какое-то время спустя. Может быть, под алтарем были плохо пригнанные половицы — одна или две. За семь-восемь лет Фрэнк запросто мог это заметить.

Бет снова занялась подсчетами.

— Так долго…

— А может быть, они действительно нашли его вдвоем.

— Думаешь, этот тип нам соврал? Но зачем?

— Не знаю. Но не исключено.

Джек понимал, насколько важен этот манускрипт для Бет. Ей нужно было знать наверняка, что в смерти отца нет ее вины. Должно было произойти что-то очень существенное, чтобы Фрэнк поколебался в вере, иначе он не провел бы последние годы в медленном угасании. Джек знал, что Бет невыносима сама мысль о постепенном разочаровании.

— Мы обязательно все узнаем.

Она покачала головой: