Онлайн книга «Властелин Колец. Братство Кольца»
|
– Да забыл я, сударь! Забыл, из головы вылетело, вроде как затмение нашло! Вчера вечером, когда я к нашей норе вернулся, старик мой мне и говорит: «Эка, Сэм, - говорит, - ты тут? А я-то думал, вы с господином Фродо с утра ушли, то-то, смотрю, ключи не несут… Тут, слышь-ка, один странный тип выспрашивал меня про господина Сумникса из Засумок. Вот только что я его в Заскочье спровадил. Чего мне в нем не понравилось, в толк не возьму! А-а! Вот! Я как сказал ему, что господин-то Фродо, мол, усадьбу свою оставил и уехал, так он зашипел аж! Жутко так мне стало!» Я, значит, спрашиваю старика моего: «А какой он из себя-то?», а старик и говорит: «Ну уж не хоббит, это точно! Высокий, черный такой, а лица не видать. Надо быть, из Верзил чужедальних, и говорит чудно!» Меня времечко-то поджимало, не мог я больше слушать, вы же меня и ждали, сударь. Вообще-то я и внимания не обратил. Старик мой сдает совсем, глаза не те стали, а ведь темно уже было, когда этот приятель на него набежал. Старик-то мой по вечерам любит на околицу выйти, воздухом подышать. Может, вреда особого и нет в том, что он этому Верзиле сказал? – Старика твоего винить не в чем, - успокоил его Фродо. - Я ведь этот разговор слыхал. Стоял там за углом неподалеку. Чуть было не подошел спросить, кому я понадобился. Вот хорош бы был! Хоть бы ты пораньше мне рассказал! Мы бы поосторожнее были! – С чего ты взял, что это тот же чужак? - удивленно спросил Пиппин. - Не мог он нас выследить, мы тихо ушли. – Может, выследить и не мог, - Сэм почесал в затылке, - а вот вынюхать - вполне. А потом, старикан мой говорил: черный он был. – Надо было Гэндальфа дождаться, - посетовал Фродо. - А может, еще хуже было бы, - пробормотал он минуту спустя. – Я не пойму! - рассердился Пиппин. - Ты только догадываешься о чем, или знаешь про этого всадника? – Не знаю и знать не хочу, - ответил Фродо, правда не слишком уверенно. – Ну и держи свои секреты при себе! - фыркнул Пиппин. - Что делать-то будем? Можно бы перекусить, да от твоих разговоров про вынюхивающих Верзил с невидимыми носами у меня аппетит пропал. По-моему, лучше убраться отсюда подальше. – Да, надо идти, - согласился Фродо. - Только не по дороге, а то как бы он вернуться не вздумал или другой какой не наехал. Пошли, до Заскочья еще шагать и шагать. Тени деревьев на траве истончились и вытянулись, когда они снова двинулись в путь. Теперь шли не по дороге, а рядом, на расстоянии броска камня. Это оказалось не так-то легко: высокая трава путалась в ногах, подлесок быстро густел. Красное солнце мягко съехало за холмы, и вечер настал прежде, чем равнина кончилась и можно было снова выбраться на дорогу. Теперь она все забирала влево, ощутимо спускаясь к речной пойме. Немного погодя повстречалась тропинка, уходящая в древнюю дубраву на краю Залесья. – Вот по ней и пойдем, - решил Фродо. У самой развилки кстати оказалось огромное дерево. Жизнь в нем едва теплилась, и неудивительно: от ствола осталась лишь тонкая оболочка, а вся сердцевина превратилась в дупло, раскрытой щелью повернутое в сторону от дороги. Хоббиты протиснулись внутрь и с удобством устроились на мягкой подстилке из палых листьев и прелого дерева. Укрывище дало возможность спокойно отдохнуть и поесть. Однако переговаривались они тихо, время от времени чутко вслушиваясь. Когда путники снова выбрались на тропинку, пали сумерки. Западный ветер вздыхал в высоких кронах. Перешептывались листья. Стало беспокойно, как часто бывает на лесных дорогах перед наступлением ночи. Быстро темнело. Меж деревьями на востоке зажглась звезда. Хоббиты шагали в ногу, это подбадривало, а чуть погодя, когда звезд на небе прибавилось и они заблестели ярче, тревога прошла, и они думать забыли о копытах и всадниках. То один, то другой принимался напевать (истинно хоббитская привычка - напевать при ходьбе, особенно если идешь к дому, а время - к полуночи). Обычно поют про ужин, про кровать, а тут вдруг Пиппин затянул прогулочную, хотя, конечно, про кровать и ужин в ней тоже было. Слова принадлежали Бильбо, а мотив был древний, как эти холмы. Фродо выучил песню давно, во время прогулок с дядей по долине Водьи и долгих разговоров о Приключении. Поют поленья в очаге, Подушка ластится к щеке, Но ноги сами нас несут За поворот - туда, где ждут Цветок, былинка, бурелом - Их только мы с тобой найдем! Ждите нас - холмы, поток- Путь далек! Путь далек! Камни, травы, луг в росе - Ждите все! Ждите все! За поворот! Там встретят нас Безвестный путь, секретный лаз. Их миновали мы вчера, Но, может быть, теперь пора Найти ту тропку в глубине, Что мчится к Солнцу и Луне? До свиданья - терн, репей… В путь скорей! В путь скорей! Плющ, шиповник, бересклет - Всем привет! Всем привет! Дом позади, мир - впереди. Нам уготовано пройти, Покуда шлет лучи звезда, До грани ночи. А тогда - Мир позади, дом - впереди, Обратно позовут пути! Тень и темень, мрак и ночь Сгинут прочь! Сгинут прочь! Дом, тепло, обед, кровать - И поспать… И поспать… Пиппин еще дважды звонко пропел припев, но тут Фродо остановил его: – Тише! Опять копыта! Они вслушались, замерев на месте. Действительно, издалека доносился топот. Быстро и бесшумно они юркнули с тропинки в кусты и укрылись в густой тени дубов. – Не забирайтесь далеко, - предупредил Фродо. - Я хочу посмотреть. – Ладно, - согласился Пиппин. - Только бы нас не унюхали. Перестук копыт приближался. Убежище они выбрали не самое надежное, но другое искать было поздно. Сэм и Пиппин притаились за огромным замшелым стволом, а Фродо - немножко ближе к тропинке. Она одна серела в звездном свете, а луны не было. Внезапно наступила тишина. Фродо вгляделся и с трудом различил силуэт всадника. Он бы ничего не увидел, но фигура в седле медленно раскачивалась из стороны в сторону, темнея на фоне деревьев. Конь остановился как раз против того места, где хоббиты сошли с тропы. Сомнений не было! Фродо даже почудилось, что он слышит знакомое сопение. Тень соскользнула с коня! И вот уже, почти неразличимая во мраке, крадется к ним! |