Книга Зло, страница 64 – Эдуард Хруцкий

— Так вот, шеф настойчиво требует результатов.

— Мой отдел делает все возможное.

— Знаю. Шеф благодарил вас за справку о московской торговой мафии.

— Он так сказал — мафия? — удивился Баринов.

— Нет, это моя интерпретация.

— Понятно, но тем не менее…

Михеев не договорил. Появилась официантка с подносом.

Поставила на стол блюдо с золотистыми, аппетитно пахнущими чебуреками, бутылки боржоми, кофе.

— Кушайте, мои дорогие. Кушайте. Я очень таких гостей, как вы, уважаю.

— Почему? — засмеялся Баринов.

— Сразу видно, мужчины вы самостоятельные. Пришли поутру воздухом подышать, кофейку попить, а не ханку спросонья трескать.

— Так вы же нам предлагали выпить, — лукаво прищурился Михеев.

— Так план, дорогие мои. А по мне, водки этой век бы не было.

— Муж пьет? — спросил Баринов.

— Отпился, сердешный, в тридцать пять лет богу душу отдал. Ну, кушайте, отдыхайте.

Официантка ушла. А на стол спикировал наглый воробей. Наклонив головку, он осуждающе посмотрел на людей круглым глазом. Словно говоря: вот вы здесь едите, а я?

Михеев отломил поджаристый кончик чебурека и бросил его птице. Воробей клюнул, потом схватил подарок и улетел.

— Во, наглый, — удивился генерал.

— А вы в бар зайдите. Их там целый батальон. Шуруют по столам и никого не боятся.

— Так вот, Виктор Антонович, надо активизировать ваши действия.

— Борис Николаевич, да куда больше-то? Практически связь московских лидеров с торгашами доказана. Еще пару недель — и можно начинать их винтить. Только одно меня тревожит, опять получится, как в деле Ишкова. Главные уйдут с почетом на покой, а к стенке поставят второстепенных фигурантов.

— Милый мой полковник. Я тоже об этом всегда думаю. Скажу вам честно, иногда мне кажется, что мы делаем пустую работу. Мой покойный отец любил говорить: «рыба гниет с головы, но чистят ее с хвоста». Все понимаю. Но если мне удастся лишить рычагов власти хотя бы одного нынешнего коррумпированного партийного вождя, мы сделаем для страны огромное дело.

— Так-то так. Но на их место приходят другие, и начинается все по новой. Это как с тараканами на кухне. Насыплю борной, одни подохнут, другие убегут, а через месяц они снова по столу бегают.

— Значит, не надо сыпать борную?

— Надо, но это полумеры.

— Что вы хотите, Виктор Антонович, правящий класс начал разлагаться с восемнадцатого года, поинтересуйтесь архивами ВЧК и увидите. Но это все теория, давайте оставим ее историкам. Шеф назвал фамилию человека, которого мы должны начать активно разрабатывать.

— Кто же это?

— Рытов.

— Матвей Кузьмич, — Баринов чуть не подавился чебуреком, — зампред Совмина, генерал-полковник, член ЦК?

— Все верно.

— Но я же не могу пустить за ним наружку. Седьмой главк немедленно доложит Федорчуку, а тот в ЦК.

— В то же время мы формально не имеем права брать в активную разработку партийную номенклатуру. Но мы же можем проводить мероприятия, якобы обеспечивающие их безопасность.

— На основании чего?

— Оперативных данных.

— Но такого агента у нас нет.

— Надо придумать.

— Любопытно, — Баринов удивленно посмотрел на начальника, — любопытно.

— Сумеете?

— Я лично возьму на связь этот персонаж.

— Но чтобы все было задокументировано по науке.

— Не бойтесь. Муха не пролетит.

— А что с ЗК?

— Люся работает. Но говорит, что объект серьезный, ничего лишнего не говорит.

— Быть такого не может, чтобы Люся его не раскрутила.

— Раскрутит.

— Я в этом не сомневаюсь. — Михеев допил кофе. — Пошли.

Они щедро рассчитались и пошли к выходу. Солнце уже начало припекать, роса высохла, но запах листвы и трав остался таким же резким. Народ появился на аллеях, степенные пенсионеры, мамы с колясками, вездесущие пацаны. Московский день вступил в свои права. Михеев и Баринов шли к выходу по тенистой глухой аллее, специально выбрав более длинный путь.

— Виктор Антонович, — сказал Михеев, — я не хотел говорить в кафе и тем более на работе о некой конкретике этого задания. Рытов занимается торговлей нашим оружием, контролирует его поставки из Болгарии, Чехословакии, ГДР и Венгрии. У шефа есть данные, что не все деньги приходят в кассу. Часть их под видом секретного фонда помощи братским компартиям оседает в Швейцарии. Из ПГУ получили сведения, что Рытов за границей встречается с нелегальными торговцами оружием и темными дельцами, занимающимися алмазами и обработанными камнями. Надо его размотать.

— Легко сказать, — тоскливо ответил Баринов. Он, как никто другой, понимал, чем может обернуться для него это задание. Конечно, шеф и Михеев, что случись, открестятся от него. И все будет подано, как инициативное мероприятие самого Баринова. Следовательно, и ответ держать ему. Хорошо, если отправят с понижением досиживать до пенсии куда-нибудь в район Кушки, а то и просто могут выгнать, да еще партбилет отобрать. И тогда никто не поможет ему. Ни всесильный шеф, ни расположенный к нему генерал. В КГБ каждый умирает в одиночку.

— Что задумались, Виктор Антонович? — остановился Михеев.

Он по лицу своего подчиненного догадался, о чем тот думает.

— Знаю, — продолжил он, — вы сейчас размышляете о последствиях в случае неудачи. Так вот… — Голос генерала стал неожиданно твердым. — Так вот, — повторил Михеев, — никаких проколов быть не должно. Нам с вами не Рытова с Ильичом бояться надо, а шефа, он никогда не простит неудачи. Кстати, вас не пасут?

— Пока не замечал.

— За мной тоже хвоста нет. Хотя кто знает. Нынче научились так вести объект, что не поймешь.

— Щелоков обнаглел. — Баринов достал сигарету.

— Еще бы, целое подразделение создал для борьбы с нашей службой. Но об этом я уже позаботился. Ну что, по коням и в любимую контору?

* * *

Утром Игорь Дмитриевич постучал в комнату племянника.

— Да, — чуть сорванным голосом ответил Юра.

Он делал зарядку. Таскал здоровенные гантели. Игорь Дмитриевич с удовольствием отметил, что племянник вновь вошел в прежнюю форму. Мышцы налились и стали рельефными, от его тела исходило ощущение подлинной мужской силы. С того вечера, когда Юрий завел разговор о записной книжке, прошло две недели, но они к этой теме не возвращались. Не объявлялся и таинственный Сергей Сергеевич.

Полковнику Ельцову хорошо был знаком этот персонаж с пятидесятых годов. Тогда он был еще шестеркой при крупнейшем дельце по продаже ювелирных раритетов. Редкие украшения, многокаратные камни старой огранки неведомыми путями уходили за рубеж.