Книга Белый конь на принце, страница 54 – Дарья Донцова

– У «груши» была темно-коричневая веточка, а теперь она красная, – пробормотала я.

– Свет здесь плохой, – махнул рукой Евгений, – все жалуются. Ну, вперед и с песней?

– Начинайте, – храбро согласилась я и закрыла глаза.

Процедура длилась около часа, мне долго мыли голову вонючими растворами, затем Женя схватил ножницы и яростно ими защелкал, приговаривая:

– Чертовы капсулы, машинкой не пройти.

Я покорно сидела в кресле, понимая, что «стрижка» будет страшнее некуда. Перед тем как глянуть в зеркало, нужно себя морально подготовить, поэтому я мысленно твердила: «Сейчас, конечно, я буду похожа на оживший бильярдный шар, но это ненадолго, уже на следующие сутки волосы чуть– чуть подрастут, а через неделю я превращусь в симпатичного ежика. Нынче люди позволяют себе разные, подчас диковинные эксперименты с внешностью, я не привлеку к себе повышенного внимания. Главное, не испугаться, не зарыдать и не упасть в обморок».

– Готово, – объявил Женя, – ну, открывай глаза!

Я повиновалась, приподняла веки и заорала:

– Матерь божья!

– Чего, так плохо? – расстроился парикмахер. – Я старался, как для родной мамы.

Я, лишившись дара речи, молча пялилась на отражение в мутном зеркале. В последнее время газеты активно печатают снимки вируса свиного гриппа, и, вероятно, вы видели фото, на котором изображен круглый шар непонятного цвета, весь утыканный странными короткими трубочками. Я была похожа на этого возбудителя болезни, как сестра-близнец.

Судорога, сжавшая горло, отпустила.

– Что это торчит из моей головы? – прошептала я.

Женя объяснил:

– Капсулы, при их помощи фальшивые волосья к настоящим крепятся.

– Снимите их, пожалуйста, – взмолилась я.

– Так не могу, – развел руками парикмахер, – нет нужных растворов, а сбрить не получается, машинка их не берет, ножницами отрезать не могу, слишком близко к коже расположены, надо чуток повременить, а лучше идите завтра туда, где их ставили, они отцепят.

Я вспомнила, как Карина говорила, что никто, кроме наглого парня, не сможет растворить этот клей, а Леня выйдет на работу только через неделю, и прошептала:

– Катастрофа!

– Платок я тебе обработал, – заботливо продолжал Женя, – можешь его повязать. Эй! Не вздумай рыдать! Ну не красавица ты, зато, похоже, при деньгах. Сходишь к хирургу, поправишь рот, кожу отшлифуешь, нет проблем. А про волосы вообще не думай, отрастут.

От его сочувственных слов я расстроилась еще больше и, повязывая мятый платок, изо всех сил сдерживала слезы.

– М-да, – крякнул Женя, – некрасиво получается! Будто ты косынку на мелкие бигуди нацепила. Не хнычь! Вот! Держи!

Мастер вытащил из шкафчика нечто похожее на дохлую ворону и протянул мне.

– Носи на здоровье, не бойся, парик совершенно чистый. Ну, примерь!

Я нахлобучила парик. Пришлось признать: короткая стрижка и иссиня-черный цвет волос сделали меня вполне приятной брюнеткой.

– Вечно бабы реветь начинают, – неодобрительно заметил Женя, – нет бы спокойно подумать: на любую неприятность есть своя приятность.

Я достала кошелек, отсчитала деньги, пару раз судорожно почесалась и испугалась.

– Вы уверены, что все блохи сдохли?

Женя ткнул пальцем в большую бутыль, украшенную наклейкой «Яд. Хранить отдельно от пищевых продуктов».

– Чернобыль! Ни одна поскакушка его не вынесет. Не сомневайся, я на даче этой штукой всех отравил: мышей, крыс, соседей! Шутка про соседей! А про грызунов правда.

– Но я продолжаю чесаться, причем даже сильнее, чем раньше! – выдвинула я контраргумент.

Женя надулся.

– После химической обработки кожу всегда дерет! И психический эффект! Пройдет до завтра.

Ко временному пристанищу я подкатила около полуночи, запарковала «миник» и пошла ко входу в бункер. Похоже, мне придется задержаться у Насти надолго, а может, я останусь здесь навсегда! Вдруг лицо никогда не примет прежний вид, а волосы не отрастут? Я не рискну показаться на глаза домашним, куплю билет в Австралию, улечу на край света…

– Эй, тетка, – грубо произнес ломающийся бас, – гони кошелек!

Я вздрогнула. Ну сколько неприятностей может еще свалиться на голову одного-единственного человека? Теперь я наткнулась на наркомана, который грабит прохожих.

– Давай, шевелись, – прогудел парень.

Я протянула ему портмоне.

– Сымай золото, – приказал он.

– Его нет, – ответила я, – можешь забрать деньги вместе с сумкой.

– Брешешь, – не поверил хулиган, – цепочка точно есть.

Я вздрогнула. «Груша»! Сейчас подонок отнимет у меня подарок Маши, не поверит, что безделушка копеечная.

– И правда, ничего, – вдруг по-детски разочарованно протянул грабитель. – Куда же твоя цепка подевалась?

Я схватилась за шею и не нашла ставший привычным талисман. К глазам подступили слезы, но я вдруг вспомнила: перед тем как избавить меня от блох, Женя попросил:

– Снимите украшение, оно может испортиться.

Я покорно положила «грушу» в ящик столика и благополучно там ее забыла. Парикмахер, сказавший: «На всякую неприятность имеется своя приятность», оказался прав, моя забывчивость сослужила мне хорошую службу.

Грабитель плюнул на тротуар и убежал, ему досталось только портмоне с не очень большой суммой наличных.

Стараясь не шуметь, я тихо спустилась по лестнице, вошла в спальню, пару секунд тихо посидела в кресле, потом взяла пачку сигарет. Сейчас подымлю у входа и успокоюсь. Но не успела я приоткрыть первую железную дверь, как услышала голос Насти:

– Ну, давай!

Ответ собеседника девушки прозвучал невнятно, разобрать слова я не смогла.

– То есть как «нет»? – возмутилась Настя. – Что значит – не она? Ты перепутал? Урод! Ничего тебе поручить нельзя! Ну погоди, разберусь с тобой! Связалась с идиотом. Исчезни навсегда!

Меньше всего мне хотелось болтать с Настей, которая ссорилась со своим кавалером. Я беззвучно прикрыла дверь и, подавив желание покурить, вернулась в спальню.