Книга Очень тесные связи, страница 14 – Дэй Леклер

— И ты собираешься его найти? — недоверчиво спросил Мэтт.

— Если получится.

— Просто потому, что так будет правильно?

— Что-то вроде того.

Ники почувствовала, что Джек вот-вот снова закроется, но Мэтт задал совершенно неожиданный вопрос:

— Зачем ты приходил к моему сыну в больницу?

Трехлетний сын Мэтта, Флин, заболел апластической анемией, а потом еще подхватил инфекцию. Ничего худшего для родителей и представить нельзя, но, к счастью, после курса лечения малыш пошел на поправку. А то уже его мать, Сюзана, хотела отдать свой костный мозг на пересадку. А в итоге этот самоотверженный порыв закончился романтической историей, которая вот-вот должна была завершиться очередной свадьбой в доме Кинкейдов на следующей неделе.

— Зачем я приходил к Флину? — переспросил Джек. — Не знаю, наверное, потому, что так было правильно.

— А заодно он хотел проверить, подходит ли его костный мозг для пересадки, — заметила Ники.

Если бы Ники голой станцевала на столе Реджи, она и то не смогла бы добиться такого эффекта, как этими словами. У Мэтта отвисла челюсть, а потом он недоверчиво покачал головой:

— Не может быть.

Джек цинично улыбнулся и так на нее глянул, что Ники поняла — ей еще придется поплатиться за свое вмешательство. Ну и ладно, она это как-нибудь переживет, зато теперь Мэтт сможет по-новому взглянуть на своего брата.

— Верно, не может быть, чтоб я был на такое способен.

— Ты был готов на пересадку костного мозга?

— Ну, учитывая, что я не верил, что он подойдет, мне не сложно было об этом заявить.

— А если бы он подошел? — не сдавался Мэтт.

В ответ Джек лишь молча пожал плечами.

— Мэтт, ты в брата совсем не веришь? — Ники устало закатила глаза. — Зачем бы он туда вообще полез, если бы не был готов идти до конца?

— Он мне не брат, — хором ответили братья.

— Когда ты приходил к Флину в больницу, — после небольшой паузы продолжил Мэтт, — ты сказал, что тоже однажды лежал в больнице. Что с тобой было? Тебе тоже нужна была пересадка костного мозга?

— Ничего серьезного. — Джек покачал головой.

— А по-моему, когда тебя сбивает машина, то это очень даже серьезно, — снова вмешалась Ники.

— Хватит уже. Это их не касается.

— Еще как касается. Они — твоя семья.

— Когда… когда это случилось? — пробормотал Мэтт. — С тобой все в порядке? Черт, конечно, с тобой все в порядке, я же вижу.

— Неловкий разговор, — усмехнулся Джек.

— Чертовски неуклюжий, — со смехом согласился Мэтт, и в его зеленых глазах мелькнула та же теплота, что и в глазах его матери. — Даже странно. Я тебя ненавижу, ты меня ненавидишь, и все счастливы. Так что же с тобой тогда случилось, Синклер? Ты так вдохновенно строил планы по завоеванию мира, что забыл, где находишься?

— Мой брат, Алан, забыл, где находится, а я зачем-то решил оттолкнуть его и принять удар на себя. А этот мелкий засранец меня даже не поблагодарил, да и вообще заявил, что его там не было.

— А сколько тебе тогда было лет?

— Двенадцать. И было это четвертого июля.

— А я праздновал свой первый день рождения.

— Да, я знаю.

— А ты сильно тогда пострадал?

— Как видишь, сейчас я в полном порядке.

— Но ты же не отделался парочкой синяков? — не сдавался Мэтт. — И твоя мать наверняка позвонила отцу. Он к тебе пришел?

— Потом приходил.

— То есть нет. Несмотря на то что ты мог умереть, он не пришел из-за моего дня рождения, ведь если бы его тогда не было с нами, то мать могла что-то заподозрить. А ты остался один.

— Вовсе нет, со мной была мама. — Джек пожал плечами. — Она медсестра, так что если бы она сразу не остановила кровотечение, я наверняка умер бы на месте.

— И именно поэтому ты навестил Флина, — мрачно кивнул Мэтт, — и принес ему игрушку. Ведь у тебя самого не было ни дяди, ни тети, ни брата, ни сестры, которые могли бы тебя навестить в больнице.

— У меня была мама, — еще раз повторил Джек, — раз уж тебе так хочется знать, то Флин — мой племянник, нравится тебе это или нет. Он ни в чем не виновен, так что я всегда приду ему на помощь независимо от того, что я чувствую к его отцу.

— Вот только если ты навредишь отцу Флина, то этим ты навредишь и самому Флину, — тихо заметила Ники, ведь похоже, что сам Джек ни разу об этом не думал. Что в общем-то и неудивительно, ведь полностью сосредоточившись на поставленной цели, Джек не всегда мог разглядеть всю картину целиком. — Мэтт, а ты не знаешь, полиция проверила записи телефонных разговоров в ночь убийства Реджинальда?

— А зачем? — сразу насторожился Мэтт.

— Элизабет сказала, что перед ее приходом он с кем-то разговаривал, и мне бы хотелось знать, с кем именно.

— Думаю, вам стоит спросить об этом Макдонаха. Я почти уверен, у полиции был ордер на их проверку, но так как больше я об этом ничего не слышал, то решил, что ничего важного полиция не нашла.

— А мог бы ты попросить у Чарльза копию телефонных записей?

— А зачем бы я стал это делать? — подозрительно спросил Мэтт. — И что еще важнее, с чего бы Макдонаху на это соглашаться?

— Ты лучше всех знал, с кем вел дела Реджинальд, — поспешно пояснила Ники, — так что мог заметить что-нибудь необычное, а так как дело продвигается не слишком быстро, то Чарльз вполне мог бы на это согласиться. К тому же если мы увидим эти записи, хуже никому не станет. Зато есть крохотная возможность, что мы сможем помочь.

Немного подумав, Мэтт неохотно кивнул:

— Я попрошу, но ничего вам не обещаю.

Мужчины смотрели друг на друга бесконечное мгновение, а потом, недовольно выдохнув, Джек протянул руку и поблагодарил Мэтта.

— Ерунда. — После небольшой паузы Мэтт пожал протянутую руку. — Семья и существует ради таких глупостей. Чтоб всегда было кому принести в больницу игрушку или пересадить костный мозг.

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул Джек.

— А еще чтобы ходить друг к другу на свадьбы. Тебя ждать в субботу?

— Обязательно.

* * *

— Больше так не делай, — предупредил Джек, как только они вышли из здания «Кинкейд групп».

— Как? — невинно улыбнулась Ники.

— На меня такие улыбочки и взгляды не действуют.

— А что действует?

Джек резко остановился. Стоял знойный жаркий день, и прохладный морской ветерок ерошил темные волосы Ники, ее лицо лучилось смехом, а синие глаза светились ярче сапфиров. Он хотел высказать ей все, что думал о ее выходке, но вместо этого просто стоял и любовался ею.