Онлайн книга «Сопротивление бесполезно»
|
– У меня нет времени читать колонки сплетен, – язвительно сказала Бланш, тут же решив не поддаваться его умению убеждать. – Наверное, тебе все-таки стоило бы найти время… во избежание недоразумений. – Как бы там ни было, но она смотрит на тебя, как будто собирается съесть… Сейчас его улыбка была самой что ни на есть настоящей: сияющие белые зубы, горящие глаза – первая подлинная улыбка, которую она видела за последние дни. – Думаю, что если бы она попробовала меня на вкус, то заполучила бы расстройство желудка. – Его шутливая интонация непроизвольно вызвала ответную улыбку Бланш. – Но скажи мне, если бы ты оказалась права во всех своих подозрениях, неужели это бы так много для тебя значило? – Конечно, значило бы! – Эти слова прозвучали так страстно, что Бланш тут же, испугавшись слишком открыто показать свои самые сокровенные чувства, повторила более сдержанно: – Конечно, значило бы. Ни одной женщине не понравилось бы думать, что ее муж поддерживает отношения с кем-нибудь еще. Даже если… Она замолчала, кусая нижнюю губу. – Даже если?.. – подсказал Рой. – Даже если он женился на ней, лишь как на подходящей матери для ребенка, которого хотел бы иметь! Бланш с изумлением увидела, что на его лице отразилась неожиданная боль. – Ты хочешь сказать, Бланш, что даже в этом случае она могла бы… не то чтобы ревновать, но… – Ревновать?! – Произнеся это слово, Бланш вдруг почувствовала огромное облегчение. Больше не нужно ничего скрывать – ни перед собой, ни перед ним. Все названо своими именами, все поставлено на свои места. – Да. И нет никакой необходимости стесняться этого слова. Слово «ревновать» очень подходит, потому что действительно точно выражает мои чувства. – Так это правда?! Рой протянул руку и придвинул ее ближе к себе. Бланш стояла не шевелясь, когда он ослабил пояс ее великолепного жакета. Она прекрасно понимала, что ее судорожно поднимающаяся и опускающаяся грудь достаточно ясно говорила о ее желаниях, но теперь это уже не имело значения. Она затаила дыхание, когда его пальцы скользнули под тонкий шелк бюстгальтера, двигаясь по теплой коже… А-ах! Удовольствие, восходящее по спирали, усиливалось выражением его глаз, настойчивым поглаживанием кончиками пальцев самых чувствительных областей ее тела. И когда он заговорил, она ощутила жар его губ на своей щеке: – Это действительно именно то, что ты хочешь сказать, Бланш? – Что я ревновала? Ее голова вызывающе и призывно откинулась назад. Несомненно, она вела себя безумно, она знала это и на долю секунды заколебалась. Но потом… Она хотела этого мужчину больше, чем когда-нибудь прежде; больше, чем кого бы то ни было в своей жизни. И сейчас она знала: что бы ни произошло, она будет сражаться до конца, чтобы удержать eгo. – Да, Рой, именно это я хочу сказать. Что я дико, страшно ревновала, когда думала, что ты можешь иметь близкие отношения с Диной. Он прижал ее к себе так сильно, что она ощутила его тело; так сильно, что его вздох мог быть ее собственным; так сильно, что она почувствовала, как его напряжение улетучивается вместе с ее собственным. Что-то коснулось ее волос, легкое и теплое, как нежнейший из поцелуев. Она подняла лицо, чтобы взглянуть на него, забыв о слезах, увлажнивших ее щеки. А когда она заговорила, ее голос дрожал от счастья. – Но я хочу сказать не только это. Мне надо сказать… о, так много всего! Я собиралась это сделать еще на церемонии. Видишь ли, я поняла… Я была так горда… Может быть, я не имела права, но все-таки я была горда… – Она прикусила губу. Слезы притаились все еще где-то очень близко. – Но потом я услышала, что сказала Дина. И… завелась и испортила все. Разбила чашу… – Забудь же наконец об этой чаше! Она совсем меня не волнует. Единственное, что я хочу от тебя услышать… – Рой взял ее за подбородок и приблизил ее лицо к своему, пристально глядя в глаза. – Скажи мне, что ты чувствуешь к Томасу. Сейчас. В данный момент. Если бы ты была свободна, а он бы хотел жениться на тебе, что бы ты ему ответила? – К Томасу? – Ее улыбка стала печальной. – Я ничего особенного к нему не испытываю. Я бы не приняла его предложение просто из гордости, даже если бы до сих пор любила его… – Даже если?.. Это означает… – Рой! – Сейчас уже невозможно было стереть улыбку с ее лица; вся неопределенность, все ее страхи, неожиданно унеслись прочь, она испытывала только безграничную нежность к нему. – Недавно я поняла, что никогда не любила Томаса. Я и себе не могу объяснить, что это было – может быть, игра в любовь. Однажды ты мне сказал, что если бы я любила его, любила по-настоящему, то вместо того, чтобы цепляться за свое целомудрие, отдала бы его с легкостью. Без проблем. Пристально глядя ему в глаза широко открытыми, сияющими янтарными глазами, она не догадывалась о теплом румянце, заливавшем ее лицо. Бланш подняла обе руки, положила их ему на щеки и наконец произнесла то, чего, казалось, никогда не решится сказать: – Да, тогда я цеплялась за свое целомудрие. Зато когда пришло время, я едва могла дождаться, чтобы распроститься с ним. Его рот прикоснулся к ее губам. Все сомнения и муки ревности остались далеко позади. Бланш сейчас не ощущала ничего, кроме самозабвенного счастья и желания, чтобы этот миг длился вечно. Но вот их губы разъединились, и она ощутила такой всплеск эмоций, что издала слабый стон, прижавшись щекой к его груди. – Ох, Бланш, какие же мы глупцы: потерять так много драгоценного времени, играя в какие-то идиотские игры! – Но подумай только: сколько счастливых лет у нас с тобой впереди! А знаешь, Рой, – янтарные глаза ее лукаво сверкнули, – ты до сих пор так и не сказал, почему женился на мне. – А ты не догадываешься? – Я знаю только то, что ты говорил мне тогда… – Ну, моя дорогая, – нежные руки гладили ее волосы, – это было не совсем правдой. – Не совсем? – Она слегка нахмурила брови. – Но тогда я не понимаю… – Неужели ты и в самом деле не догадывалась? Мне казалось, что я так часто выдавал себя… Ну, хорошо, знай: правда заключается в том, что я схожу по тебе с ума почти с самой первой нашей встречи. – Да? – В расширившихся глазах Бланш застыли изумление и восторг. – Но в таком случае… почему же ты не делал никаких попыток? – Ну, если помнишь, я их как раз и делал. Я предложил тебе пойти со мной на премьеру моего фильма: думал произвести на тебя впечатление, но вместо этого ты весьма бесцеремонно поставила меня на место. – Но это было не так… – начала Бланш, но в глубине души она не могла не признать, что повела себя тогда не самым лучшим образом. Так что, недаром эти воспоминания залили краской ее щеки. – Именно так, и ты это знаешь. Ты жестоко ранила мое самолюбие! Бланш засмеялась. |