Книга Засекреченные приключения Шарлотты Бронте, страница 72 – Лора Джо Роулэнд

— Мисс Бронте, вы молчите, или я бросать вас в воду, — сказал Тин-нань.

Зловещность его тона и то, что я знала о его характере, убедили меня в серьезности его угрозы. Я спросила:

— Где вы были? — спросила я. Лицо у него было грязным, в потеках слез, одежда в беспорядке. — Все вас ищут.

— Я стараюсь убежать, — сказал Тин-нань. Всхлипы и спазмы прерывали его дыхание. — Но нет места куда идти. — Он уцепился за меня. — Вы помогать мне вернуться в Китай!

— Мне очень жаль, но я не могу, — сказала я, изумленная его убеждением, что я могу и соглашусь сделать это. — У меня нет денег, и я даже не знаю, как путешествуют в Китай. — Я знала, как он изнывает по своей родной стране, но и вообразить не могла, что он решится на подобное. — Кроме того, ваш отец этого не одобрит.

— Пожалуйста! — Тин-нань, почти взрослый мужчина, разразился истерическими рыданиями. — Вы должны помогать. У меня больше никого нет!

Огни осветили дорожку. Тин-нань и я замерли. В неожиданном свете его глаза заискрились паникой. Как и мои, надо полагать. Мы услышали, как Хитчмен сказал:

— Я слышал голоса вон там.

К нам быстро приближались два горящих фонаря под аккомпанемент шагов. Тин-нань скользнул за деревья и настойчиво зашептал:

— Пожалуйста! Не позвольте им схватить меня!

Оснований бояться у меня было даже больше, чем у Тин-наня. Свет озарил меня, и я на мгновение ослепла. Затем я различила Хитчмена и Ника с фонарями в руках. Они меня увидели, и было поздно прятаться от них.

— Мисс Бронте, что вы делаете тут, снаружи? — свирепо спросил Хитчмен.

Я оказалась перед выбором: не выдать Тин-наня и вытерпеть вопросы, на которые не хотела отвечать; или я могла выдать его в надежде, что это защитит меня.

— Я вышла подышать, — сказала я. — Услышала шорох и пошла посмотреть. Я нашла Тин-наня.

И указала на него. Когда Хитчмен и Ник осветили его фонарями, он отчаянно посмотрел по сторонам, ища спасения. Но они преграждали дорожку, а позади него под крутым обрывом ревело, пенилось море. Тин-нань зарыдал от отчаяния. Он позволил Нику повести его по дорожке, но, проходя мимо меня, он пробурчал:

— Будет день, вы пожалеть. Будет день, я заставлять вас заплатить.

Хитчмен повел меня к дому.

— Отличная работа, мисс Бронте. Но в будущем соблюдайте правила.

Я поблагодарила Небеса, что он поверил моей выдумке. После того как он запер меня в моей комнате, я упала на колени и молила Бога помочь мне выжить. Я попыталась разобраться в моих смятенных чувствах. Бесспорно, я позволила себе излишнее сочувствие к Куану. Теперь, когда я была далеко от мистера Слейда, я думала о нем гораздо лучше и бранила себя за то, что отвергла возможность, которая вряд ли повторится. Я надеялась, что не оттолкнула его навсегда. Я надеялась, что протяну достаточно долго, чтобы мы помирились.

В дверь постучали.

Появился Хитчмен и сказал:

— Куан желает видеть вас.

Он проводил меня наверх в мансарду, где Куан сидел за столом. Горела одна лампа. Его лицо над темным костюмом, казалось, невесомо парило в темной комнате, будто лик восточного бога над алтарем в храме. Он отослал Хитчмена и пригласил меня сесть.

— Тысяча благодарностей за возвращение мне моего сына, — сказал он.

— Я рада оказаться полезной, — сказала я с облегчением, полагая, что он, видимо, не намерен карать меня за то, что я вышла из дома. Мне было жаль, что я выдала Тин-наня, но он был в большей безопасности здесь, чем скитаясь в одиночестве.

Черное свечение взгляда Куана было сосредоточено на мне.

— Ваши волосы влажны от тумана. Ваши щеки раскраснелись от холода ночного воздуха.

В мое сердце просочился страх. Не подразумевает ли он, что я пробыла снаружи дольше, чем дала понять, когда Хитчмен нашел меня? Но он сказал лишь:

— Вам следует выпить немножко вина, чтобы согреться.

Он достал бутылку и налил мне бокал. Вино поблескивало рубиновой злостью. Я остерегаюсь крепких напитков — возможно, из опасения попасть в зависимость от них, как случилось с Брэнуэллом, — и я отказалась бы, если бы не боялась оскорбить Куана. Я взяла бокал и отпила. Вино было сладковато-пьянящим с горьким послевкусием.

— Вы заслужили награду за то, что нашли Тин-наня, — сказал Куан. — Так какой она будет?

Мне хотелось сказать, что он должен вернуться в Китай и никогда больше никому не причинять зла. Сказала же я вот что:

— Мне хотелось бы услышать остальную часть вашей истории.

И да поможет мне Бог передать эти сведения мистеру Слейду и обеспечить поимку Куана!

Куан кивнул.

— Ваш выбор мне приятен. — И он возобновил свой рассказ, будто нас не перебивали. — После того как я отомстил людям, убившим мою семью, а чиновники Кантона сдались британцам, оставаться в Кантоне я не мог. Я не старался скрыть то, что сделал, и слух про мою расправу с опиумной бандой распространился по городу. Моя жизнь, какой я ее знал, закончилась. Я стал преступником, преследуемым блюстителями закона. Я укрылся в дельте. Тем временем произошли новые события.

Его глаза одновременно смотрели внутрь и вдаль, наружу, перебирая воспоминания.

— Война не кончилась с заключением перемирия. Британцев не удовлетворили деньги, выплаченные им за уничтоженный опиум. Они не оставили намерения завоевать Китай и отправили свои военные корабли вверх по реке. Мужественные жители окрестных деревень поднялись на защиту против варваров. Я и мои люди нашли приют в такой деревне. Жители сплотились в отряд, вооруженный дубинами, мечами, фитильными ружьями и копьями. Я возглавил отряд моей деревни. С китайских бандитов, зарезавших мою семью, моя жажда мести перекинулась на британских торговцев, на которых лежала исходная вина.

Куан умолк, и его взгляд сосредоточился на мне.

— Мисс Бронте, вы не пьете вино. Оно вам не нравится?

— Нет, оно чудесное, — сказала я и отпила еще, хотя горький привкус мне претил, а голова начинала кружиться.

— Мы вели доблестную, обреченную войну против британцев, — продолжал Куан. — К октябрю они заняли и разграбили два важнейших города — Тиньгай и Ниньпо. Повсюду сопротивлявшихся истребляли, их дома сжигались, их семьи уничтожались.

Вино затуманило комнату вокруг меня, перед моими глазами колыхались видения трупов, утопленных в крови, громоздящихся высокими кучами на улицах, в голове у меня звенело от грохота выстрелов и стонов. Эти иллюзорные картины были еще более пугающими, чем те, которые Куан вызвал в моем воображении прежде. Мой бокал был пуст, и он его снова наполнил. Я пила вопреки ужасу при мысли, что он подмешал в него какое-то зелье, ввергающее в транс и подчиняющее волю.

— Мы с нашими бессильными вылазками против варваров были подобны комарам, жужжащим вокруг великана. Мы только оттягивали их неизбежную победу, — сказал Куан, и его гипнотический голос вплетался в сумятицу моих мыслей. — Я был не готов сразиться насмерть или бежать. И начал обдумывать другие стратегии против врага. Во время моих вылазок в дельте удача свела меня с Тони Хитчменом. Он был капитаном торгового судна, сыном герцога с гордой родословной и без состояния. Как-то вечером в Кантоне Хитчмен поссорился с капитаном другого судна и заколол своего противника. Его арестовали, судили за убийство и приговорили к повешению.