Книга Татуировка наложницы, страница 22 – Лора Джо Роулэнд

— Э-э, вот это мне по душе — мои лучшие люди работают вместе ради моих интересов, — оживился сёгун, переворачиваясь, чтобы массажист мог размять ему грудь. — Особенно теперь, когда мне начинает казаться, что вы двое, э-э, не ладите друг с другом. Ах, как глупо с моей стороны! — хихикнул Цунаёси Токугава.

О тайной войне канцлера против Сано их господин оставался в полном неведении. Янагисава не хотел, чтобы выплыло наружу его стремление к власти. Для Сано выпад против главного представителя сёгуна был равноценен выступлению против самого сёгуна: измена — самый страшный позор, караемый смертью. Теперь Сано размышлял о том, какой новый способ изобрел Янагисава, чтобы покончить с ним.

— Я рад, что вы будете меня защищать, — продолжал сёгун, — поскольку убийство госпожи Харумэ означает страшную угрозу всему моему, э-э, режиму. Убив мою любимую наложницу, кто-то рассчитывает навсегда лишить меня наследника и таким образом пресечь преемственность власти и спровоцировать мятеж.

— Это очень тонкая интерпретация преступления, — подал голос канцлер Янагисава.

Сёгун просиял, польщенный похвалой. Когда Янагисава и Сано, удивленные неожиданной проницательности своего господина, обменялись незаметными взглядами, подозрения Сано усилились. Впервые в их отношениях мелькнуло понимание. Вопреки здравому смыслу в душе Сано затеплилась надежда. Что заставило канцлера так измениться?

— Мне всегда мешают, когда я стараюсь, э-э, обзавестись сыном, — пожаловался Цунаёси Токугава. — Моя жена полный инвалид. Две сотни наложниц не могут родить ребенка. Монахи молятся день и ночь, я целое состояние пожертвовал богам. По совету моей досточтимой матери издал эдикты по охране собак.

Монах Рюко убедил госпожу Кэйсо-ин, что для появления наследника сёгун должен замолить грехи предков. Рожденный в год Собаки, он обязан был охранять собак. Отныне всякого, покалечившего собаку, заключали в тюрьму, а убившего — казнили. Ситуация достоверно отражала безграничность влияния Рюко на госпожу Кэйсо-ин, а ее — на сёгуна, причем влияние это постоянно усиливалось, несмотря на отсутствие наследника.

— Но все мои усилия бесплодны. — Голова Цунаёси Токугавы затряслась, поскольку массажист начал мять ему плечи. — Вероятно, наложницы так же бесплодны, как и моя жена, или же грехи предков слишком тяжелы, э-э, для меня.

Сано подумал, что проблема не в женщинах и не в предках, а в пристрастии Цунаёси к мужчинам. Он содержал целый гарем из крестьянских мальчиков, самураев, монахов и актеров, с которыми проводил большую часть свободного времени. Да и способен ли он на то, чтобы какая-нибудь из наложниц понесла? Но Сано благоразумно промолчал. Промолчал и Янагисава.

Холодок дурного предчувствия заставил Сано поежиться при мысли, какие преимущества получает Янагисава из-за отсутствия у сёгуна наследника. Без продолжателя рода Цунаёси Токугава не может уйти на покой, а значит, контроль над бакуфу не перейдет от канцлера к новому режиму. Не приказал ли Янагисава убить госпожу Харумэ, чтобы продлить свою власть? Не по этой ли причине он вынашивает некий план?

Вспоминая дело об убийствах из-за бундори, в котором Янагисава был подозреваемым, Сано опасался повторения сценария, едва не стоившего ему жизни и чести. Как ему хотелось поверить, что канцлер не лжет!

— Мои прежние проблемы с наследником можно считать происками судьбы! — воскликнул Цунаёси Токугава. — Но отравление госпожи Харумэ — дело рук злоумышленника, недопустимая дерзость! Она была молодой, сильной и здоровой, и я не сомневался, что она преуспеет там, где мои остальные женщины, э-э, меня подвели. Сёсакан Сано, вы должны неминуемо поймать убийцу и передать в руки правосудия.

— Да, должны, — подтвердил канцлер Янагисава. — Слухи о заговорах циркулируют по замку. Нам грозят серьезные неприятности, если дело об убийстве в скором времени не будет раскрыто.

«Вот оно!» — подумал Сано и подобрался, готовясь отразить очередные попытки Янагисавы выставить его в неприглядном виде. Потом канцлер повернулся к нему:

— Следует проследить путь флакона с тушью от первоначального владельца к госпоже Харумэ и установить, когда и где туда попал яд.

Сано именно этим собирался заняться и с возрастающим удивлением смотрел на своего врага.

— Если вам понадобится помощь, с радостью предоставлю в ваше распоряжение мой персонал, — продолжил Янагисава.

Подозрения Сано возросли.

— Спасибо, досточтимый канцлер. Я воспользуюсь вашим предложением, — ответил он.

Янагисава поднялся и на прощание поклонился сёгуну, а потом Сано и Хирате, которые тоже собрались уходить.

— Не жалейте ни сил, ни средств для поимки убийцы госпожи Харумэ, — наставлял Цунаёси Токугава, всхлипывая и придыхая, поскольку массажист занялся его грудью. — Я надеюсь, что вы спасете меня и мой режим от гибели!

* * *

— С чего бы это канцлеру Янагисаве изображать добряка? Видимо, он что-то затеял. Вы же не собираетесь принять от него помощь? — выйдя из дворца, спросил прямодушный Хирата.

Сано поморщился. Он знал Янагисаву и не доверял ему, разрываясь между осторожностью и готовностью принять желаемое за действительное. И все же насколько проще было бы работать вместе с канцлером!

— Возможно, он решил предложить перемирие, — предположил Сано, когда они шли через сад.

— Сумимасэн — простите меня, но я не могу в это поверить!

Осторожность взяла верх.

— Я тоже. И пошлю шпионов, чтобы проверить его, — сказал Сано. — Не будем терять времени, нам лучше разделиться для бесед с лейтенантом Кусидой и госпожой Ишитэру. Кого выбираешь?

Хирата задумался.

— Наши с Кусидой прапрадеды вместе сражались в битве при Сэкигахаре. Наши семьи до сих пор обмениваются визитами на Новый год. Мы не очень близки с Кусидой — он на четырнадцать лет меня старше, — но я знаю его с тех пор, как помню себя.

— Тогда тебе лучше взять на себя госпожу Ишитэру, — сказал Сано, — чтобы вести расследование объективно.

Слегка поколебавшись, Хирата кивнул.

— Все хорошо? — спросил Сано.

— Да, конечно, — быстро ответил Хирата. — Я сейчас же переговорю с госпожой Ишитэру.

Сано успокоился. Хирата его еще никогда не подводил.

— Одну из прислужниц Ишитэру зовут Мидори, — сказал Сано. — Я знаю ее по своему первому делу об убийстве.

Мидори, дочь господина Ниу, правителя провинции Сацума, помогла Сано изобличить убийцу ее сестры, после чего ее отослали в дальний женский монастырь. Сано воспользовался своим влиянием, чтобы вернуть ее назад в Эдо, и подыскал ей должность фрейлины в замке — прекрасное положение для девушки из знатной семьи. С тех пор он не видел Мидори, но та написала ему письмо, в котором выражала готовность отплатить за добро.

Сано рассказал все это Хирате.

— Обязательно поговори с Мидори и скажи ей, что работаешь со мной, — сказал он. — Возможно, она расскажет много интересного о ситуации в Больших Внутренних Покоях.