Книга Черный Лотос, страница 75 – Лора Джо Роулэнд

В большой молельне их группа примкнула к толпе коленопреклоненных монахов и монахинь. Пожилой священник читал нараспев сутры, которые все должны были повторять. Мидори выбрала место поближе к Тосико и затянула молитву. Сегодня зал выглядел иначе. Зеркала притаились за драпировками, на алтаре горело всего несколько свечей, однако в воздухе по-прежнему ощущался накал прошлой ночи. Старшие монахини и священники стояли у дверей и в узких проходах между рядами молящихся. Пригнувшись, Мидори пихнула Тосико в бок.

— Черный Лотос опасен, — прошептала она. — Из-за него гибнут люди. Здесь скоро случится беда.

— Откуда ты знаешь? — отозвалась Тосико.

Как ни страшно было Мидори раскрыться перед недавней знакомой, другого не оставалось: иначе та вряд ли поверит.

— Я Ниу Мидори, веду наблюдение для супруги нашего сёсакан-самы. Она-то мне и сказала. Моя задача — разведать, что здесь происходит. Как только я это узнаю, сразу уйду. Тебе лучше пойти со мной, если не хочешь пострадать.

Бормоча слова молитвы, Тосико метнула на нее испуганный взгляд. Потом прошептала:

— Я согласна. Что будем делать?

— Чуть попозже я выберусь осмотреться, — ответила Мидори, — а потом вернусь за тобой.

В перерывах между молитвами группы служителей входили и выходили из зала, молясь попеременно.

Через некоторое время монахиня повела Мидори и остальных к зданию, где размещалась печатная мастерская. Одни монахини нарезали там бумагу и разводили в горшках едкую тушь, другие стояли у верстаков, нанося краску на деревянные блоки с вырезанными на ней символами, а затем прижимали их к бумаге. Мидори и Тосико отрядили резать оттиски на полосы с воззванием «Радуйтесь! Грядет эра Черного Лотоса!». За работой следили два священника. Мидори дождалась, когда что-то в другом конце мастерской отвлекло их, и осторожно направилась к двери.

— Куда это ты? — раздался громкий окрик.

Мидори, вздрогнув, обернулась и поймала на себе пристальный взгляд монахини из-за печатного станка. Священники двинулись к ней.

— В уборную, — выкрутилась Мидори, только теперь поняв, что все здесь следят друг за другом.

— Пойдешь с ней, — сказал монахине один из священников.

По пути в туалет и обратно та не спускала с Мидори глаз. Незадачливая беглянка вернулась к работе. Через некоторое время она прошептала Тосико:

— Помоги мне выбраться.

Подруга провела ножом меж столбцов напечатанных иероглифов.

— Я попытаюсь отвлечь остальных.

— Когда? — тревожно спросила Мидори.

— Надо выждать время. Просто будь начеку и не торопись. Когда я подмигну, беги.

Теперь Мидори была рада, что доверилась Тосико. Именно такой сметливой помощницы ей и недоставало.

* * *

— Нельзя было оставлять Хару в тюрьме, — сказала Рэйко мужу.

Был уже вечер, когда они ехали по Нихомбаси в сторону замка. Рэйко сидела в паланкине, а Сано шел рядом, ведя лошадь под уздцы. Открывали шествие Хирата и сыщики. Незадолго до отъезда Сано закончил дознание в тюрьме, сообщил Рэйко о результатах и сказал, что пора домой. Рэйко совсем не хотелось бросать Хару одну, и с версией мужа она была не согласна, но из боязни подорвать его репутацию удержалась от критики на людях и до сих пор молчала.

— С Хару все обойдется, — ответил Сано. — Я выделил для нее двух своих охранников, а о ранах позаботится доктор Ито. Надзиратель предупрежден, что будет разжалован, если с ней случится нечто подобное. Тюремщиков, которые надругались над ней, я приказал высечь. Они ее больше не побеспокоят.

— Но ведь ты нашел не всех нападавших. — Рэйко передала то, что слышала от Хару. — Куда исчез третий?

— Было только двое, — возразил Сано, когда они замедлили ход, пробираясь через торговые ряды. Сказал как отрезал.

Предчувствуя бурю, Рэйко собралась с силами.

— Хару говорит: трое.

— Мы с Хиратой опросили всех, кого нашли в тюрьме, проверили, где они были прошлой ночью, обыскали казармы на предмет испачканной кровью одежды, — отчитывался Сано, — и не видим причин думать, что в нападении замешан кто-то, помимо тех двух тюремщиков.

— А что, если он был не из тюрьмы? — спросила Рэйко, все же беспокоясь о несоответствиях в его с Хару версиях. — Я думаю, он священник из Черного Лотоса. Пытался запугать Хару, чтобы она созналась в убийствах и поджигательстве.

— Точнее, она так сказала, — скептически заметил Сано. — Когда двое тюремщиков повинились, я расспросил их о том, как все было. Они говорят, что только велели Хару молчать, и больше ничего. Заключенные из соседних камер тоже ничего не слышали.

— Эти тюремщики, должно быть, сектанты и покрывают своего главаря, — возразила Рэйко. — А заключенные могут лгать из страха перед тюремщиками.

Сано покачал головой. Его профиль стал тверже — было видно, что он раздражен.

— Если кто и лжет, то Хару. Она явно пытается использовать случившееся, чтобы выбраться из тюрьмы. Я в отличие от тебя на это не куплюсь.

Рэйко задумалась над фразой Хару о мальчике, и сомнения снова напомнили о себе.

— Ты что-то сказала? — спросил Сано, с подозрением глядя на нее через окно.

— Нет, ничего. — Рэйко отвернулась, чтобы он не разгадал ее мыслей.

Надо как-то сказать ему, что Хару опознала в ребенке сына Тиэ, но тогда он станет выпытывать, что еще говорила Хару. Отношения с мужем виделись Рэйко неким домом, который они строили вместе, а ее тайны — невидимыми трещинами в фундаменте. Решение утаить что-либо от Сано подрывало основание дома; каждый сдвиг в этом деле разрушал ее брак, дотоле незыблемый. Рэйко захотелось все бросить, помириться с Сано и наладить семейный уют, однако в сложившейся ситуации она считала нужным стоять за Хару. К тому же в глубине души чувствовала, что права, защищая ее. Досадуя на упорное нежелание Сано принять ее сторону, она сказала:

— Что говорить, удобно прикрываться «случайным» нападением. Ведь если бы ты не забрал Хару из отцовского дома, ничего бы не произошло. Неужели тебе доставило удовольствие отдать невинного человека в руки убийц?

— Дело не в том, что мне нравится, а что не нравится. Дело в уликах. — Сано отвечал с горячностью, и Рэйко поняла, что задела его за живое. Очевидно, он был не настолько уверен в виновности Хару, как ему хотелось, и боялся покарать незаслуженно. — Хару — преступница, а тюремщиков не раз уличали в подобных надругательствах.

— Ты, похоже, решил опустить доказательства в ее пользу, — рискнула возразить Рэйко, видя, что Черный Лотос вот-вот возьмет верх.

Сано пораженно воззрился на нее.

— По-твоему, я ради собственной выгоды подтасовываю улики? Ты, должно быть, совсем помешалась на Хару, если считаешь меня способным на такую низость!