Книга Музыка сфер, страница 67 – Элизабет Редферн

Джонатан сказал сквозь сжатые зубы:

— Бога ради! Как ты можешь шутить про это? Тебя же чуть не убили!

Она пожала плечами, и он вновь подумал, какая же она еще юная, до чего юная, если сумела так быстро забыть.

— Я же вам говорила, — сказала она, — что убить меня хотел не он.

Джонатан понизил голос:

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Скажи еще раз. Я хочу быть совершенно уверен. Почему ты считаешь, что это был не он?

— Потому что мужчина, напавший на меня, заговорил, — сказала Роза. — И голос у него был совсем не такой, как у того француза. И потом, и это я вам тоже говорила, француз после того, как кончил со мной, прошел дальше по улице и сел в карету. Кучер сидел на козлах, ждал его. Такой дюжий. И такой хмурый. И шрам во всю щеку. Никогда не забуду, как он на меня смотрел… — Она вздрогнула.

Джонатан сказал осторожно:

— Но ты своими глазами видела, как карета уехала?

— Да, видела. Своими глазами. И с французом внутри. Она остановилась возле «Единорога», чтобы забрать молодого человека, а потом поехала по Генриетта-стрит очень медленно из-за толпы перед ширмами с Панчем и Джуди. — Она вновь задрожала. — Я как раз смотрела, как этот зверюга-кучер хлестнул лошадей, когда почувствовала на горле удавку.

Ее слова оглушали Джонатана одно за другим.

— Ты совершенно уверена?

Она пожала плечами.

— Конечно.

Значит, Ральф, кучер со шрамом, убийцей быть не мог. И он ошибся в предположении, что Гай и Ральф действовали вместе: Гай заманивал шлюх в темноту, а его кучер убивал их в каком-то странном мерзком ритуале. Но если быть честным с собой, он в любом случае не возлагал особой надежды на это предположение. Разве Роза в первом их разговоре не сказала ему, что следила за тем, как оба они уехали в карете?

Роза покусывала нижнюю губу и хмурилась, вспоминая. Ее бравада, подчеркнутая беззаботность были напускными. Джонатан протянул руку и потрогал ее за локоть.

— Ты стольким рисковала за какой-то жалкий шиллинг, который получила.

Теперь она посмотрела на него с вызовом, смахивая со щеки прядь рыжих волос.

— Не за шиллинг, мистер, — сказала она почти с гордостью. — Ну нет. За горсть золота, французского золота. Но его у меня украл, понимаете, тот, который хотел меня убить. И у меня осталась только одна монета на самом дне кармана, и я про нее никому говорить не собиралась.

Он попятился, вновь оглушенный ее признанием.

— Но ты же сказала, что он дал тебе шиллинг? Где этот золотой? Еще у тебя?

Она обдала его насмешливым презрением.

— Иисусе милосердный, могу ли я жить на золотую монету? Есть ее, спать на ней? Нет, я обменяла ее в Клэр-Маркете на серебро.

Французское золото. Луидор, расхожая монета шпионских хозяев. Кто-то шел следом за Гаем, чтобы убивать девушек и забирать золото назад…

— Этот золотой, — сказал он напряженно. — Ты что-нибудь о нем помнишь? Помнишь, что было на нем изображено?

Роза теперь подбирала свои цветы, разглаживала юбку.

— Странные вопросы вы мне задаете, — сказала она. — Кстати о деньгах: вы мне заплатите, мистер, или как?

Он порылся в карманах и отдал ей все монеты, какие у него были.

— Золотой? — повторил он настойчиво.

Она беспокойно оглядывалась по сторонам. Ей не терпелось уйти.

— Ну, — сказала она, — помнится, голова мужчины. А на другой стороне… Она умолкла.

— Что?

— Да ангел, — сказала она медленно. — Ангел что-то пишет.

Мир для Джонатана замер. Республиканское золото…

Роза смотрела на него с любопытством, выжидающе. Наконец он спросил:

— Значит, монета была при тебе, когда я расспрашивал тебя в ту первую ночь?

Вновь она посмотрела на него с вызовом:

— Ну да. У меня в кармане. Но не показывать же ее было вам, а?

Она уже поворачивалась, чтобы уйти. Он схватил ее за локоть, но она стряхнула его руку.

— Хватит, — сказала она. — Оставьте меня в покое. Мне надо деньги зарабатывать.

Джонатан вернулся пешком в свой кабинет в Монтегю-Хаусе и сразу же просмотрел почту, не пришел ли ответ от дешифровальщика Морроу, которому он в отчаянии написал еще раз, так как ему больше не к кому было обратиться за помощью для разгадки письма Тициуса; но от Морроу ничего не было, как и от Александра. Он отодвинул письма. Стены его комнатушки словно сдвигались вокруг него, душили его. Сейчас он был способен думать только о том, что сказала ему Роза про золотой с ангелом на нем.

Если Ротье посылает зашифрованные письма не Роялистскому Агентству и не ученым астрономам, а республиканскому правительству в Париже, тогда убийства девушек — с его дочерью в их числе — становится необходимостью. Их требовалось заставить замолчать, так как золото, которым их так неосторожно оделял Гай де Монпелье в вызванном наркотиком бреду, могло оказаться неопровержимой уликой, что кружок Монпелье прячет вражеского шпиона.

И тем не менее Ротье внесен республиканцами в их проскрипционные списки и будет казнен, если когда-либо вернется в Париж.

Джонатан не справлялся со своими мыслями. У него не было никаких доказательств: письмо исчезло, золотой Розы тоже исчез.

Он спустился вниз и по центральному коридору направился к кабинету начальника канцелярии. Постучал по внушительной двери, но отклика не последовало. Джонатан стоял в приемной, глядя в окно на клерков и привратников, шныряющих по двору снаружи.

Секретнейшие досье, предназначенные для рассмотрения товарища министра, хранились в этом кабинете, запертые в шкафу. Там, конечно, находятся и сведения, касающиеся экспедиции в Бретань. Джонатан прикинул, что происходит сейчас с французскими роялистами, которые, исполненные надежды, отплыли к берегам Франции. Конечно, они уже высадились. Гонцы с известием о победе или роковом разгроме, возможно, уже отправлены в Лондон.

Начальник канцелярии Поллок бодро вошел в приемную. Увидел Джонатана и остановился как вкопанный.

— Эбси! Последние дни вы проводите тут очень мало времени. Я думал, вы заболели.

— Мне пришлось заняться кое-какими личными делами, сэр. Разумеется, я возмещу свое отсутствие.

Поллок кивнул.

— Отлично. Утром я вас искал. Мне понадобились некоторые ваши досье на смутьянов в Чисуике. Они печатают крамольные листки, полные обычного вздора, и листки эти разбрасываются в верфях. Вы знаете людей, о которых я говорю?

— Да, сэр. Я незамедлительно представлю вам их досье.

— Да-да. — Он собрался войти в свой кабинет, но заметил, что Джонатан не сдвинулся с места. — Еще что-нибудь, Эбси?