Книга Дневники вампира. Пробуждение, страница 17 – Лиза Джейн Смит

– Вне всяких сомнений. – Елена и Мередит понимающе улыбнулись друг другу, затем повернулись к Френсис: – Ты согласна?

– О да, – торопливо закивала Френсис. – Конечно, согласна. Ты совершенно права, – Она тоже понимающе улыбнулась Елене, а затем встала и направилась к выходу из столовой.

Как только Френсис скрылась за дверью, Бонни жалобно протянула:

– Не-ет, это меня убьет. Послушай, Елена, я просто умру, если не услышу эту сплетню.

– Даже так? Ну что ж, могу тебя проинформировать, – спокойно отозвалась Елена. – Френсис собиралась сообщить нам о том, что Стефан Сальваторе – агент по борьбе с наркотиками. По крайней мере, ходит такой слух.

– Кто-кто? – Бонни непонимающе на нее уставилась, а затем разразилась смехом. – Но это же глупость. Какой агент по борьбе с наркотиками стал бы так одеваться и носить темные очки? Я хочу сказать, ведь он фактически делает все, что может, лишь бы привлечь к себе внимание… – Тут девочка умолкла, и ее карие глаза расширились. – Но тогда… может статься, именно поэтому он все это и делает? Кто может его заподозрить, когда все так дьявольски очевидно? Да, ведь он действительно живет один, и он жутко скрытный… Елена! Что, если это правда?

– Это неправда, – охладила ее пыл Мередит.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что я сама этот слух распустила. – Оценив по достоинству выражение лица Бонни, Мередит ухмыльнулась и добавила: – Елена мне велела.

– Ахх. – Бонни с восхищением посмотрела на Елену. – Ты чертовски хитра. А можно мне рассказать всем, что он смертельно болен?

– Нет, нельзя. Не хочу, чтобы наши местные Флоренс Найтингейл выстроились к нему в очередь для прощального рукопожатия. Зато про Жан-Клода ты можешь рассказывать все, что хочешь.

Бонни подняла фотографию:

– А кто он на самом деле?

– Садовник. По этим кустам гибискуса он просто с ума сходил. К тому же он женат и у него двое детей.

– Жаль, – серьезным тоном заметила Бонни. – И ты велела Френсис никому про него не рассказывать…

– Ага, – Елена сверилась с часами, – А значит, примерно через два часа это будет известно всей школе.

После уроков девочки направились домой к Бонни. Их тут же приветствовал визгливый лай, и, стоило Бонни открыть дверь, как очень старый и оплывший жиром пекинес попытался вырваться на улицу. Он носил имя Янцзы и был так избалован, что никто, кроме матушки Бонни, не мог его выносить. Проклятый пес цапнул Елену за лодыжку, когда она проходила мимо.

Полутемная гостиная была тесно заставлена вычурной мебелью, а на окнах висели тяжелые шторы. Сестра Бонни по имени Мэри стояла у кофейного столика и вынимала приколки, удерживающие медицинскую шапочку на ее волнистых рыжих волосах. Всего на два года старше Бонни, она уже работала в клинике Феллс-Черча.

– А, Бонни! – сказала Мэри. – Рада, что ты уже вернулась. Привет, Елена, привет, Мередит.

Елена и Мередит тоже с ней поздоровались.

– Что случилось? – поинтересовалась Бонни. – У тебя усталый вид.

Мэри бросила шапочку на кофейный столик. Вместо ответа она задала встречный вопрос:

– Ты была очень расстроена, когда вчера вечером вернулась домой. Так, где вы, девочки, вчера побывали?

– На кла… ну, просто поблизости от Плетеного моста.

– Так я и подумала. – Мэри тяжко вздохнула. – Ну вот что, а теперь, Бонни Маккалог, будь добра внимательно меня послушать. Не смей больше туда ходить, особенно по вечерам!

– Но почему? – озадаченно спросила Бонни.

– Потому что вчера там кое на кого напали, вот почему! И знаете где? Прямо на берегу под Плетеным мостом.

Елена и Мередит недоверчиво на нее посмотрели, а Бонни схватила Елену за руку:

– На кого-то напали под мостом? Но на кого? Что случилось?

– Толком не знаю. Сегодня утром его обнаружил один из кладбищенских рабочих. Какой-то бродяга, надо полагать, и он, вероятно, спал под мостом, когда на него напали. А когда этого бродягу нашли, он уже был полумертв. И до сих пор не пришел в сознание. Вполне возможно, он умрет.

Елена с трудом сглотнула слюну:

– А что ты имеешь в виду, говоря, что на него напали?

– Я, – произнесла Мэри, четко выговаривая каждое слово, – имею в виду, что ему разорвали горло. Он потерял немыслимое количество крови. Сначала было решено, что это мог сделать какой-то зверь, но теперь доктор Лоуэн говорит, что здесь повинен человек. И полиция считает, что тот, кто это сделал, скорее всего, прятался на кладбище. – Мэри посмотрела на всех девочек по очереди, и рот ее вытянулся в тонкую струнку. – Так что, если вы действительно были рядом с мостом – или на кладбище, Елена Гилберт, – тогда этот человек вполне мог оказаться там вместе с вами. Улавливаете?

– Не стоит нас и дальше пугать, – слабо отозвалась Бонни. – Да, Мэри, мы улавливаем.

– Очень хорошо. Ну, тогда ладно. – Мэри заметно расслабилась и устало потерла виски. – Я должна ненадолго прилечь. Извините, я совсем не хотела раздражаться. – И она вышла из гостиной.

Оставшись наедине, девочки переглянулись.

– На его месте могла оказаться любая из нас, – тихо заметила Мередит. – Особенно ты, Елена. Ведь ты пошла туда одна.

Кожу Елены словно покалывали маленькие иголочки. Снова возникло то мучительно-тревожное чувство, которое охватывало ее на старом кладбище. Казалось, она снова ощущала холодок ветра и видела вокруг себя ряды высоких надгробий. Солнечный свет и средняя школа имени Роберта Ли еще никогда не казались ей такими далекими.

– Послушай, Бонни, – медленно проговорил Елена, – а ты там никого не видела? Что ты имела виду, когда сказала, что меня там кто-то поджидает.

Бонни непонимающе на нее посмотрела:

– Ты о чем? Я ничего такого не говорила.

– Нет, говорила.

– Нет, не говорила. Я никогда этого не говорила.

– Брось, Бонни, – вмешалась Мередит, – мы обе тебя слышали. Ты глазела на старые надгробия, а затем сказала Елене, что…

– Я понятия не имею, о чем вы толкуете. Я ничего такого не говорила. – Лицо Бонни перекосилось от гнева, но в ее глазах стояли слезы. – Все, я больше не хочу об этом говорить.