Книга Расемон - ворота смерти, страница 50 – И. Дж. Паркер

— Если вы имеете в виду стычку с Фудзиварой, то я уже говорил, что считаю его неспособным на такое убийство.

У Нисиоки заблестели глазки.

— Фудзивара? Возможно, и нет. Хотя трудно о чем-то судить, когда имеешь дело с мямлей вроде него или даже с таким непостоянным, изменчивым характером, как у Сато. Вообще, на убийство способен любой, если его спровоцировать. У каждого есть какая-то своя чувствительная зона, куда он не хочет пустить других.

Акитада с подозрением посмотрел на Нисиоку и, не дожидаясь, когда он опять уклонится от темы, спросил:

— А что насчет Сато?

В торжествующей улыбке Нисиоки он уловил оттенок превосходства.

— Э-э! Так вам и об этом ничего не известно? Оэ предлагал обратиться к ректору университета с петицией об увольнении Сато. Я слышал, как Оэ говорил Оно, что у него наконец появились доказательства недостойного поведения Сато и он готов изложить их в письменном виде Сэссину. Полагаю, он узнал, что Сато развлекался здесь с проститутками.

— Кто такой Сэссин? — спросил Акитада.

— Это ректор университета. Я думал, вы знаете.

Тут вмешался Хирата:

— Уверен, что это обвинение — чудовищная клевета! А вы, Нисиока, удивляете меня тем, что разносите подобные сплетни. Бедный Сато виноват лишь в том, что дал несколько частных уроков, чтобы немного заработать. — Лицо Хираты приобрело нездоровый багровый оттенок, дыхание стало затрудненным.

— А вот и нет, доктор Хирата, это не клевета. Потому что Оэ знал об этих, с позволения сказать, частных уроках уже давно. — Нисиока опустошил свою чарку и встал. — Мне пора. Хочу поймать Фудзивару, пока Кобэ не добрался до него. Спасибо за саке.

Когда Нисиока ушел, Хирата раздраженно сказал:

— Как он смеет говорить о Сато в таком тоне?! Нисиока становится почти так же невыносим, как Такахаси.

Акитада посмотрел на дверь, за которой скрылся Нисиока, и нахмурился:

— Признаюсь, он сильно беспокоит меня. Если Нисиока действительно заметил что-то указывающее на убийцу, то в таком случае он ведет себя очень глупо. А насчет Сато он, возможно, прав. Я сам дважды застукал его с женщиной. Первая была убитая девушка, а другая — очень красивая, примерно его лет. Оба раза, когда я заходил, женщины играли на лютне, но могу вас заверить, они состояли с ним в близких отношениях.

— Не верю в это! Он же женат, у него есть дети.

Акитада посмотрел на профессора с жалостью, заметил, как тот покраснел, и добавил:

— Вспомните: Сато довольно силен физически. Особенно сильны его руки.

Хирата разлил по чаркам оставшееся саке.

— Ты действительно считаешь, что он задушил ту девушку, а потом убил Оэ, чтобы спасти свое положение здесь?

Акитада ответил не сразу. Сначала представил себе, как Сато убивает Оэ. Профессор музыки, не привыкший считаться с условностями, мог, разозлившись на Оэ, решить поглумиться над священными канонами университета, привязав его светило к шее святого покровителя. А сняв с Оэ штаны, он заявил о себе как о человеке, обвиненном в непристойном поведении. Однако Акитада до сих пор не был убежден, что оба убийства связаны между собой, поэтому сказал:

— Даже не знаю, что и думать.

Хирата теребил руки. Пальцы его дрожали.

— Надеюсь, все это не имеет никакого отношения к записке шантажиста.

— Я тоже. А вот затянувшееся отсутствие Исикавы настораживает. — И спросил Хирату: — Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, да. Вот только немного живот крутит, — объяснил Хирата. — Исикава действительно крупный и сильный парень. Стыдно признаться, но я всегда не особенно любил его. Уж лучше бы он оказался убийцей, чем Фудзивара или бедняга Сато. Но зачем Исикаве убивать Оэ? Скорее у Оэ были основания убить Исикаву.

— Боюсь, мы не узнаем этого, пока не поговорим с ним. Он может дать хотя бы частичный ответ относительно Оэ.

— Кто может? — послышался вдруг резкий голос.

Задвинув за собой дверь, Кобэ в сопровождении казенного писца бесцеремонно вошел в комнату.

Не ответив на приветствие Хираты, предложившего ему саке, он уселся с недовольным видом на циновку и жестом велел писцу сделать то же самое.

— Ну так кто же? — переспросил он, переводя взгляд с Акитады на Хирату.

— Мы с профессором Хиратой обеспокоены исчезновением одного студента, — ответил Акитада. — Его зовут Исикава. Это студент выпускного курса, работавший у Оэ помощником и проверявший вместо него сочинения. В общежитии Исикавы нет с самого утра. Поскольку Исикава — один из последних, кого видели с Оэ, я подумал, что он, возможно, располагает ценными сведениями.

Кобэ стрельнул глазами на писца, который уже разложил перед собой маленькую дощечку и растирал черный кусочек туши о камень. В тишине комнаты этот скрежет звучал раздражающе. Когда писец взялся наконец за кисточку, Кобэ спросил:

— Итак, Исикава. Пожалуйста, полное имя, место рождения, имя и место жительства родителей, род деятельности отца и внешность подозреваемого!

— Подозреваемого?! — запинаясь переспросил Хирата, однако дал нужные сведения.

Когда писец записал его слова, Кобэ продолжил:

— Мог ли этот Исикава исчезнуть вместе с Оно?

— Почему Оно? Он что, тоже пропал? — удивился Акитада.

— Чепуха, — возразил Хирата. — Оно должен быть у себя дома вместе с матерью. Она у него калека. Они живут на улице Такацукаса, к западу от императорского дворца.

Кобэ покачал головой:

— Мои люди проверяли. Его нет дома, и мать не знает, где он. Даже не может точно сказать, возвращался ли Оно вчера вечером домой.

Хирата и Акитада недоуменно переглянулись, а Кобэ нетерпеливо осведомился:

— Так что же, этот Исикава единственный, кого вы заподозрили? Судя по комплекции, он подходит. Но то же можно сказать и о Фудзиваре.

— Вижу, вы изменили мнение насчет виновности Нагаи. — Акитада поморщился. — Просто, как выяснилось, он недостаточно силен. Но тогда справедливости ради скажу, что мы с профессором Хиратой и Фудзивару также исключаем из числа возможных подозреваемых.

— А я не исключаю никого, — отрезал Кобэ. — У убийцы мог быть соучастник. — Помолчав и дав собеседникам время вникнуть в его слова, он продолжил: — Что касается Фудзивары, то у него был мотив, и притом достаточно веский, участвовать в подвешивании тела. Возможно, вам известно, что ваши коллеги не очень-то церемонятся, описывая друг друга и покойного Оэ. И получается, что здесь чуть ли не все ненавидели этого человека. Чтобы избавить вас от лишних забот по защите коллег, я, пожалуй, включу в этот список и вас. Оно ненавидел Оэ за то, что тот оскорблял его и тиранил. Сато чуть не уволили из-за обвинений, предъявленных ему Оэ. Танабэ вынуждали уйти на покой, поскольку Оэ считал его дряхлым. Фудзивару и Такахаси Оэ оскорбил публично. Кстати сказать, Такахаси извергает как фонтан самые разные сведения о ваших здешних склоках. — Кобэ язвительно усмехнулся. — Ну а у вас? Может ли каждый из вас что-то прибавить к перечисленному списку возможных мотивов убийства?