Книга Свинец в крови, страница 13 – Рафаэль Кардетти

Когда я открыл глаза, Джо Страммер снова обрел покой в своей позолоченной гробнице в Зале славы рок-н-ролла. На ковре у кровати валялось только несколько фотографий, стояли чашка с остывшим кофе и переполненная пепельница.

Однако «Кукарача» не смолкала. В том же приступе ненависти я стал проклинать Наталию за ее идиотские музыкальные вкусы и Лолу за ранний приход. Только она могла выбрать такой момент, чтобы ворваться ко мне. Я повернулся к будильнику, решив воспользоваться им как доказательством в безжалостной отповеди всем ранним пташкам в ее лице.

Жидкокристаллический экран показывал время: тринадцать двадцать две. Прости, Лола.

Однако, подумал я... Если посчитать, сколько времени ей потребовалось на то, чтобы затащить в постель этого журналиста, вымотать его и отправить домой, станет ясно, что она вряд ли легла раньше пяти часов. Лола молода и полна сил. Но между этими понятиями и тем, чтобы встать раньше полудня после подобной ночи, все-таки существует какая-то разница.

Чтобы оправдать свои грешные мысли, я подумал, что если она хотела сообщить мне что-то важное, то можно было бы и позвонить. Я пошарил вокруг себя в поисках телефонной трубки. Напрасно. Она валялась в углу комнаты.

А в этом виноват Кемп. Он меня разозлил, и я отыгрался на своем несчастном телефоне, которому не пошел на пользу удар об стену. Начало девяностых ознаменовало окончание эпохи старых добрых телефонных аппаратов с большими дисками, на которые можно было в сердцах швырнуть трубку без особых последствий. Чертовы современные технологии.

Наталия все время издевалась над моими неискоренимыми воспоминаниями юности. Когда мы жили вместе, она ругала меня за пристрастие к японским мангам и бесконечным старым сериалам. Она обожала упрекать меня в том, что я никак не повзрослею, особенно если я проводил все выходные у телевизора, неотрывно наблюдая за подвигами героев моего детства.

Я не мог не признать, что она была в чем-то права. Действительно, когда-нибудь мне придется сходить к психиатру.

Отогнав эту мысль к прочим благим намерениям, которые я никогда не осуществлю, я подвел первый итог наступившего дня. С самого начала он сулил одни неприятности. Телефона у меня больше не было, а «Кукарача» уже всерьез действовала мне на нервы. Я надеялся, что Лола устанет раньше меня, но она продолжала упорствовать в желании проникнуть в мою квартиру.

Я вскочил одним прыжком, с твердым намерением положить конец этому гвалту, оторвав проводы от звонка.

Вероятно, я оказался слишком самоуверенным. Стоило мне поставить ноги на пол, как стены закружились вокруг меня. Под ковром навстречу мне словно бы прокатилась гигантская волна. Я ухватился за штору, чтобы не упасть, и в глаза мне ударил яркий свет. Ослепленный сиянием дня, я зашатался и рухнул на пол, свернувшись в позе зародыша.

Сомнений уже не оставалось: я стал жертвой такого чудовищного явления, как завихрение времени. Я видел нечто подобное в фильме «Звездный путь». Следуя рекомендациям доктора Спока, капитан Керк справился с этим, смастерив маленький телепортатор, скрытый в потайном кармане его обтягивающего комбинезона.

Поскольку у меня под рукой не было ничего подобного, я дополз до ночного столика, открыл ящик и схватил косяк, заранее скрученный умелыми руками Дмитрия.

К счастью, зажигалка тоже лежала в ящике. Ценой неимоверных усилий я донес ее до рта и нажал на колесико. Соприкоснувшись с огоньком, бумага затрещала, потом комната наполнилась ободряющим запахом конопли. Я глубоко затянулся и понял, что жизнь налаживается.

Резкое проникновение наркотика в мозг пробудило нервные окончания, утратившие всякую чувствительность под влиянием алкоголя, и ко мне понемногу стала возвращаться ясность ума. Верчение стен прекратилось. Интенсивность света уменьшилась, чего нельзя сказать о головной боли. Тем не менее я ощутил в себе готовность к встрече с неприятелем.

Зажав чудодейственную сигарету между большим и указательным пальцами, я прошаркал через гостиную. На полпути я сделал еще одну затяжку, чтобы придать себе мужества, потом еще одну, на сей раз просто для удовольствия. И наконец, я ринулся к входной двери, выставив плечи, словно спринтер, рвущий финишную ленточку.

Испытывая определенную гордость за то, что мне удалось одолеть временной вихрь, я открыл дверь, растянув губы в самую сияющую улыбку. «Кукарача» тут же смокла.

И именно в этот момент я понял, какую совершил глупость.

— О, черт! — выдохнул я, не выпуская окурок изо рта.

Передо мной стояла совершенно незнакомая женщина. Я молниеносно прокрутил в голове всех девушек, с которыми кадрился после разрыва с Наталией, потом тех, с которыми имел дело во время своей непродолжительной карьеры соблазнителя, и, наконец, тех, совсем уж немногочисленных, с которыми я просто спал, не спрашивая, как их зовут.

Эту я точно никогда не видел. Или, что еще хуже, я ее не помнил.

— Здравствуйте, это вы — Алекс Кантор? — спросила она, не сводя глаз с моего бычка.

Ее взгляд медленно описал дугу, потом спустился вдоль моего торса и задержался на весьма интимных частях моего тела. Только тут я сообразил, что одет лишь в трусы. Мне не требовалось смотреться в зеркало, чтобы представить собственные опухшие глаза и блестящие от геля волосы, не говоря уж об исходившей от меня вони перегара. Чудное состояние для первого знакомства.

— Ну, да...

Черт бы тебя побрал, Алекс, ты всегда найдешь умный ответ в нужный момент.

— Я сотрудница уголовного розыска. Мне надо с вами поговорить.

Эта женщина обладала настоящим талантом сразу переходить к сути дела. Я, словно бы невзначай, сунул косяк за спину. Одновременно я пытался припомнить, чем из сделанного мной за прошлую ночь я мог заслужить подобное посещение.

В голову не приходило ничего, кроме царапин, оставленных на машине фотографа, и небольшой, не имевшей последствий ссоры с каким-то пьянчугой. Честно говоря, память отказывалась воскрешать некоторые события, особенно произошедшие между тремя и шестью часами утра.

— Что касается царапин на внедорожнике, я вам объясню. Этот кретин их действительно заслужил.

— Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать царапины, господин Кантор. Я могу войти?

Что-то не складывалось. Я решил потянуть время, чтобы немного прийти в себя. В памяти всплыли кадры, снятые в Киншасе: Мухаммед Али, еле стоящий на ногах после четырех с половиной раундов бойни, учиненной над ним Джорджем Форманом, еле добирается до своего угла, а потом чудесным образом выпрямляется и бросается в пятую схватку. Если Али сумел сделать такое (хотя в тот момент он находился в куда менее опасной ситуации, чем я сейчас), то и я смогу.

Быстро привести себя в порядок, подобрать нужный одеколон, надеть чистые джинсы — и я снова буду способен преодолеть любые трудности.

— Вы дадите мне пару минут? — спросил я. — Садитесь вот тут, на диване. Я сейчас вернусь.