Онлайн книга «Сумеречный Дозор»
|
— Я всегда так иностранцев встречаю, — обиженно сказал Лас. — И своих деловых партнеров, и родственников — у меня за рубежом родня есть… Если они по-русски ни слова — я крупно печатаю имя на их родном языке, а поменьше — что-нибудь смешное на русском. Например: «Конференция транссексуалов нетрадиционных ориентации», «Европейский фестиваль глухонемых музыкантов и исполнителей», «Форум активистов всемирного движения за полное половое воздержание»… И стою с плакатиком вот так… поворачиваюсь во все стороны, чтобы все встречающие увидели… — Когда человек из таможни выходит — уже всему залу интересно узнать, кто он такой, — невозмутимо пояснил Лас. — При его появлении все улыбаются, многие аплодируют, свистят, машут руками. Человек-то все равно не понимает, почему такая реакция! Он видит только то, что все ему радуются, замечает свое имя — и ко мне. А я плакат быстро свертываю, веду его в машину. Человек потом всем рассказывает — какие замечательные, дружелюбные люди в России! Его все встречали улыбками! — Балда, — с чувством сказал я. — Это человек. А Сасаки — Иной. Высший Иной, между прочим! Он русского не знает, но смысл надписей воспринимает на понятийном уровне! Лас вздохнул и потупился: — Да понял уже… Ну, если виноват — гоните в шею! — Господин Сасаки обиделся? — спросил я. Семен пожал плечами. — Когда я все объяснил, то господин Сасаки изволил долго смеяться, — сообщил Лас. — Пожалуйста, — попросил я. — Не делай так больше. — Вообще? — Хотя бы с Иными! — Конечно не стану! — пообещал Лас. — Смысл шутки теряется. Я развел руками. Посмотрел на Семена. — Подожди меня в коридоре, — велел Семен. — Плакат оставь! — Вообще-то я коллекцию… — начал было Лас, но плакат оставил и вышел. Когда дверь закрылась, Семен усмехнулся, взял плакат и снова свернул. Сообщил: — Пройдусь по отделам, повеселю народ… Ты как? — Ничего, — я откинулся в кресле. — Обживаюсь. — Высший… — протянул Семен. — Ха… А говорили — выше головы не прыгнешь. Высший маг… Какую карьеру сделал, Городецкий! — Семен… я-то тут ни при чем. Так получилось. — Да знаю, знаю… — Семян встал, прошелся по кабинету. Маленький конечно кабинет, но все-таки… — Заместитель по кадрам… ха. Темные теперь станут мутить воду. С тобой и Светланой у нас четверо высших. А у Дневного, без Саушкина, остался один Завулон… — Пусть рекрутируют к себе кого-нибудь из провинции, — сказал я. — Я не против. А то дождемся нового визита Зеркала. — Мы теперь ученые, — кивнул Семен. — Мы на ошибках всегда учимся. Он двинулся к двери, почесывая живот сквозь линялую футболку — мудрый, добрый, усталый Светлый маг. Мы все становимся мудрыми и добрыми, когда устаем. У двери остановился, задумчиво посмотрел на меня: — Жалко Саушкина. Хороший был парень, насколько это возможно… для Темного. Ты сам-то сильно переживаешь? — У меня не было выбора, — сказал я. — И у него не было… и у меня. Жаль. Семен кивнул: — И «Фуаран» жалко… Костя сгорел в атмосфере через сутки после своего прыжка на орбиту. Все-таки это оказалась не слишком точная орбита. И дипломат сгорел вместе с ним. Их держали в лучах локаторов до последней минуты. Инквизиция требовала организовать запуск шаттла, подобрать книгу, но для этого не хватило времени. Что по мне — так и замечательно, что не хватило. Возможно он даже был жив, когда на высоте сотни километров его скафандр начал гореть под огненными поцелуями атмосферы. Все-таки он был вампир, и кислород для него не так важен, как для обычного Иного — как и перегрев, и переохлаждение, и прочие прелести космоса, поджидающие космонавта в легком полетном скафандре. Я не знаю и не стану рыться в справочниках. Хотя бы потому, что никому не дано узнать, что страшнее — смерть от удушья, или смерть в огне. Ведь никто не умирает дважды — даже вампиры. «Смотри, я страшный бессмертный вампир! Я умею превращаться в волков и летучих мышей! Я летаю!» Семен вышел, не сказав больше ни слова, а я долго сидел и смотрел в окно — на чистое безоблачное небо. Небо не для нас. Нам не дано летать. И все что мы можем — это постараться не падать. Июль 2002 — июль 2003 гг |