Онлайн книга «Последний Дозор»
|
Стал прокручивать досье от верхних строчек «Родилась человеком. Способностей Иной не имела. Инициирована мужем согласно параграфу 7 соглашения „Право семьи Иного на самоопределение…“ вниз. Мимо несколько раз мелькнувших строк „От лотереи отказалась, премирована месячной нормой неконсервированной донорской крови 3-й группы, резус положительный“. В еде она была консервативна, на людей не охотилась, всегда брала один и тот же, не самый редкий тип свежей крови — не то что некоторые вампиры, которые, отказавшись от охоты, начинают требовать себе „кровь девственницы, только первой или второй группы, на третью и четвертую у меня несварение“ или „детскую, 1-й группы, резус отрицательный“.» Последние строчки мне все объяснили. «Добровольно прервала свое существование и упокоилась 12.09.2003, вскоре после гибели сына, Высшего вампира Константина Геннадьевича Саушкина (дело № 9752150). 14.10.2003 похоронена, согласно личной просьбе, по христианскому обряду с совершением заупокойной службы Светлым Иным отцом Аристархом». Знал я отца Аристарха — редчайший случай, когда православный священник ухитряется совмещать свою сущность Иного с верой, да еще и пытается вести какую-то миссионерскую деятельность среди Темных. Месяц назад с ним разговаривал. Почему же не знал про самоубийство — а если отбросить словесную шелуху, то так оно и есть, — Полины Саушкиной? Не хотел — и не знал. Все просто. Третий щелчок «мыши» — третий файл. Разумеется. «Саушкин Геннадий Иванович…» Я застонал, обхватив голову руками. Дурак! Дурак! Дурак! Не важно, что, согласно досье, у Саушкина-старшего четвертый вампирский уровень, что он «не охотился», «не состоит», «не замечен». Эдгар тоже никогда не числился среди Высших. А гляди-ка — сумел даже под ударом четырех амулетов исхитриться и сказать лишь часть правды. И я понял эту правду именно так, как хотелось мне. Моим комплексам, страхам, переживаниям. Зря винит себя мальчик Андрей, выловленный из Чистых прудов после тесного знакомства с Геной Саушкиным. Он не виноват в гибели своего учителя и своего товарища. А вот я виноват. Уперся в фамилию «Саушкин», будто в барьер какой-то. И не решался сделать хоть шаг в сторону. Вначале я хотел распечатать лист. Потом понял, что ждать тридцать секунд, пока принтер продует свои печатающие головки и изготовится печатать, не могу. Выскочил из кабинета и кинулся вверх по лестнице. Вот тут меня ждал капитальный облом. Гесера на месте не было. Нет, конечно, я понимаю, иногда ему тоже надо отдыхать, но почему именно сейчас? Как не везет… — Антошка, привет. — Из дверей своего кабинета вышла Ольга. — Ты что такой… взбудораженный? — Где Гесер? — завопил я. Секунду Ольга задумчиво смотрела на меня. Потом подошла, аккуратно прижала ладонь к моим губам, сказала: — Борис спит. Он с того дня, как вы из Узбекистана вернулись, домой ни разу не уходил. Час назад я его загнала в постель, применив все возможные женские хитрости. Выглядела Ольга замечательно. Над ее прической явно поработал хороший парикмахер, кожу покрывал великолепный золотистый загар, косметики было совсем чуть-чуть — лишь чтобы оттенить красивый разрез глаз и сексапильную припухлость губ. И пахло от нее чем-то очень дорогим, цветочно-пряным, жарким и манящим. И впрямь применяла все возможные хитрости. Ну ничего, я ее видел совсем другой. И не только видел — сам был в этом роскошном теле. Ощущения познавательные, хоть и не рискну сказать, что я по ним скучаю. — И если ты, Антон, будешь сейчас вопить, звонить Боре, требовать от него немедленно прибыть на работу — я тебя превращу в кролика, — сказала Ольга. — Я только пока не решила, в настоящего или в плюшевого. — В надувного из секс-шопа, — сказал я. — Не пугай, это все одинаково невозможно. — Думаешь? — Ольга прищурилась. — Думаю. А если уж тебе так хочется попрактиковаться в боевой магии — у меня есть для тебя кандидат на роль мишени. — Кто? — просто спросила она. — Высший вампир. Тот, который орудовал вместе с Эдгаром. Тот, который сегодня порвал наших на Чистых прудах. — Кто? — с напором повторила Ольга. — Саушкин. По лицу Ольги пробежала легкая тень. Она мягко взяла меня под руку, сказала: — Антон, у всех у нас в жизни бывают трагические события. Порой мы теряем друзей, а порой и врагов, но все равно виним себя… — С Гесером психотерапией занимайся! — рявкнул я. — Это Геннадий Саушкин! Старший Саушкин! Отец Кости! — Мы его проверяли, он четвертый уровень… — начала Ольга. И замолчала. — Тебе объяснить, как легко вампиру повысить свой уровень? — спросил я. — От четвертого до Высшего… но пропали бы десятки людей, мы бы заметили… — Значит, не заметили! — Я схватил ее за руку. — Ольга, один шанс на тысячу… но вдруг он еще у себя дома? Вдруг его можно застать врасплох? — Пошли. — Ольга кивнула. — Надеюсь, ты еще помнишь свой старый адрес? — Вдвоем? — Я полагаю, что двое Высших Светлых способны одолеть одного вампира. В конторе одна молодежь, не тащить же с собой пушечное мясо? Несколько секунд я смотрел ей в глаза. Там плясали задорные огоньки… что, Ольга, засиделась на руководящей работе? — Пойдем, — сказал я. — Пойдем вдвоем. Хотя мне это очень напоминает начало голливудского боевика. — В каком смысле? — Ну, в том, что нас будет ждать засада. Или ты окажешься тем самым Светлым, кто помогает Эдгару и Геннадию. — Дурак. — Ольга даже не обиделась. Но пока мы спускались вниз, ехидно сказала: — Кстати, мы тут на всякий случай проверяли даже Светку. — И что? — поинтересовался я. — Не она. — Это радует, — согласился я. — А тебя проверили? — Всех Высших Светлых проверили. И в России, и в Европе, и в Штатах. Не знаю, кого там Фома углядел в Сумраке, но у всех Высших — стопроцентное алиби. |