Онлайн книга «Украденный Христос»
|
Все свои страхи Мэгги доверила Келу, а он ей сказал: – Ничего не бойся. Помни: Господь с тобой. Сейчас она его едва слышала. – Сэм, отвези меня в город. Мне нужно в Центральный парк. – Ни в коем случае! – вмешался Феликс.– Тебе нужно лежать, а не разгуливать по ночам! Мэгги подошла и положила руку ему на грудь. – Пойми, я должна быть там. Он отступил. – Нет, слишком опасно. Я ни за что не пущу тебя к толпе на таком сроке. А если случится приступ? Мэгги вспомнила, что не хотела пересекать Шатемук до родов. На той стороне ей чудилась какая-то скрытая угроза, но раз Господь призывал ее, нужно было идти. – Феликс, идем со мной. Я выполняла все твои просьбы. Так не откажи мне хотя бы в одной. Я должна там быть. – Брось, Мэгги,– сказала Франческа.– Куда ты пойдешь на ночь глядя? Я вся изведусь, если вы уйдете. – Давай и ты с нами. Можем взять «ровер». Если мы будем все вместе, ничего не случится. С вами мне точно ничего не грозит. Сэм, скажи им! Когда Сэм подошел к ней, она приложила его ладонь к животу, шепча: – Он хочет, чтобы я поехала. Я это чувствую! Сэм прокашлялся. – Ну не знаю, Мэгги. – Будь другом, Сэм! Очень надо! Он огляделся. – Слово медика, конечно, за Феликсом; с другой стороны, вместе нам будет нетрудно ее охранять. Да и кто нас заметит – ночью, в толпе? – Если Феликс не возражает, можно и мне поучаствовать? – спросил Кел.– У меня своя машина. Мэгги улыбнулась ему. Кел, как и она, не верил, что у нее что-то серьезное. Бартоло, стоявший ближе всех к двери, радостно осклабился. – А падре возьмете? Все засмеялись, за исключением Феликса. – Мэгги, я запрещаю! Она, словно не слыша его, подошла к отцу Бартоло и протянула руку: – Здравствуйте, я Мэгги Джонсон. Должно быть, вы здесь из-за меня. Приятно познакомиться. Мне бы очень хотелось, чтобы вы поехали с нами. – Piacere! Lieto di conoscerla, [25] – ответил Бартоло.– Весьма рад знакомству, синьора Джонсон.– И он благословил ее после рукопожатия. Мэгги оглянулась на Сэма. – Иду,– только и сказал он. – Тогда я тоже,– добавила Франческа. Кел выключил телевизор и направился к машине. Один Феликс не двигался с места, пока Сэм не обратился к нему: – Феликс, уступи ей хотя бы на этот раз. Она не пропадет. – Подождите,– насупился он.– Дайте аптечку взять. Мэгги заглянула в чулан и захватила шахтуш Аделины. Ей самой было невдомек, зачем они едут куда-то в ночь. Потрясение, вызванное глядящим со всех плакатов словом и пугающим видом толпы, придало ей неведомый импульс – стремление, исходящее изнутри, от ребенка. Отец Бартоло вызвался сесть рядом с ней. Франческа поехала с Келом. Подъезжая к городу, Мэгги почти кожей чувствовала взгляд святого отца, устремленный на нее в темноте. Однако говорил он только с Феликсом, а с ней и словом не перемолвился. Она постаралась призвать все свое терпение, что было не так-то просто: Сэм уклонялся от любых вопросов о Брауне, Феликс утаивал истинное положение дел, священник, приехавший ради ее ребенка, молчал. – Мэгги,– проговорил вдруг отец Бартоло,– можно мне будет крестить ребенка, когда придет время? Так вот о чем они с Феликсом договаривались! Она сверлила глазами затылок Росси. – Я должна подумать, отец. Я выросла среди баптистов. А так мне придется воспитывать ребенка в вере, с которой я почти незнакома. Отец Бартоло погрустнел. – Да-да, разумеется. Конечно, вам надо подумать. А вы… не пришлете ли вы мне его фотографию? Теперь только Мэгги поняла старого священника. Не важно, как он узнал о них, как разыскал. Падре приехал, чтобы увидеть Иисуса, убедиться, что Он – не легенда. – Пришлю непременно. Да вы сможете и сами его увидеть, если захотите. Он с трудом оторвал от нее взгляд. – Спасибо. Значит, буду вместо волхва. – Хотите потрогать ребенка? – спросила она шепотом. – Я жду, когда Бог мне поведает про него,– прошептал он в ответ. – А как Он с вами говорит? Бартоло наклонился к ней. – Я слышу Его в своем сердце. – Я тоже,– сказала Мэгги. – Помолимся? – предложил священник. Она кивнула. – О Иисус милосердный; Искупитель человеческого рода, милостиво воззри на нас, к престолу Твоему с глубоким смирением припадающих. Мы – Твои, и хотим быть Твоими. Желая, однако, еще теснее соединиться с Тобою, каждый из нас сегодня посвящает себя добровольно Святейшему Сердцу Твоему. Будь Царем, Господи, не только верных, никогда не оставлявших Тебя, но и блудных сынов, ушедших от Тебя. Приведи их скоро в Отчий дом, да не погибнут от духовной нищеты и голода. Будь Царем и тех, кого ложные толки ввели в заблуждение или разногласие увлекло в раскол. Приведи их обратно в пристанище истины и к единству в вере, да будет скоро едино стадо и един Пастырь. Также и всех, Тебя еще не знающих, приведи в семью верующих. Даруй, Господи, Церкви Твоей полный расцвет и свободу, даруй всем народам мирное благоустройство, чтобы со всех концов вселенной звучало единогласно: слава Божественному Сердцу, через Которое нам дано спасение, слава и честь Ему во веки веков! Аминь. Мост проехали без приключений. Мэгги даже не взглянула на реку – шепталась с отцом Бартоло о том, как Господь вел их по жизни. Потом впереди возник Центральный парк, и ее страхи вернулись. Люди были повсюду: парочки с младенцами в рюкзаках -«кенгуру», отцы, несущие на плечах отпрысков, стайки старушек, церковные певчие, бритоголовые юнцы с кольцами в носу. Белые, черные, азиаты, латиноамериканцы… Людской поток заполонил улицы, машины встали. Мэгги опустила стекло и отрегулировала сиденье так, чтобы видеть толпу. И хотя сентябрьский воздух был тепл, а люди вполне дружелюбны – не грозили кулаками, не обзывались, не плевали (с лужайки даже лилась песня «Прекрасен Господь»),– ее била дрожь. – Мэгги, ты уверена, что хочешь туда выйти? – засомневался Сэм. – Поехали отсюда,– сказал Феликс. – Стойте, прошу вас! Вон другая беременная – видите? Ходит, и ничего. – Я твой врач и не могу тебе позволить!.. |