Книга Тропик ночи, страница 41 – Майкл Грубер

Ему открыла коренастая девочка с волосами, остриженными почти наголо, и окинула Джимми подозрительным взглядом.

— Вам чего? — спросила она, одернув розовую трикотажную рубашку, украшенную пластиковыми аппликациями фигурок разных животных; наряд дополняли голубые слаксы. Девочка выглядела моложе своих четырнадцати лет.

— Хотел бы поговорить с вами, если вы Тэнзи Фрэнклин.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

Паз показал свой значок.

— Я полицейский. Я знаю все. — Он широко улыбнулся, но девочка и не подумала ответить тем же. — Можно мне войти?

Девочка помедлила, потом посторонилась, пропуская его.

— Где твоя бабушка?

— Ушла в магазин или еще куда-нибудь. А о чем вы хотите со мной поговорить?

— Давай зайдем к тебе в комнату и побеседуем.

Они вошли в крохотную комнатенку с розовыми стенами, сильно испачканными, разделенную на две половины коричневой шерстяной занавеской справа от двери. На половине девочки стояла выкрашенная белой краской кровать, аккуратно застеленная желтым ситцевым покрывалом, возле кровати — невысокая деревянная тумбочка, а на ней зеркало. На стене постеры Айс Ти, [55] танцующего хип-хоп, и Майкла Джордана. [56] Джимми выглянул из окна, точнее из той его половины, которая при разделении комнатки занавеской досталась девочке. Окно кухни Диндры Уоллес было отсюда видно как на ладони; сейчас оно представляло собой темный прямоугольник.

— Хороший вид, — сказал Паз, поворачиваясь к девочке, которая явно нервничала, стоя у двери. — Ты когда-нибудь смотришь в окно на тот дом напротив?

Молчаливый кивок. Паз указал на окно кухни Уоллес.

— Можешь ты мне что-нибудь рассказать о людях, которые там живут?

— Там живет моя подруга Эми.

Девочка показала на окно в первом этаже.

— Это очень славно. Ты можешь ей помахать. А как насчет квартиры над той, где живет Эми, вон то окно, чуть правее? Оно сейчас темное. Ты знаешь, кто там живет?

— Леди, которую убили.

— Это верно. А ты смотрела когда-нибудь туда до того, как ее убили?

Паз почувствовал некоторое возбуждение, как бы звонок профессионального инстинкта. Строго говоря, он не имел права допрашивать ребенка в отсутствие опекающего взрослого, но он в данном случае не хотел прерывать разговор. Эта девочка, скорее всего, проводит у окна много времени. Но у нее испуганное лицо, и Паз спросил, не хочет ли она присесть на кровать и подождать вместе с ним, когда придет бабушка. Или она позволит ему сесть рядом и они еще немного поговорят? Она присела на край кровати как можно дальше от него.

— Тэнзи, ты могла бы здорово помочь нам, причем с пользой для себя. Знаешь ли ты, что полиция платит тем, кто ей помогает?

Проблеск интереса.

— Правда? А сколько?

— Это зависит от того, что нам сообщают. — Он достал из кармана пачечку денег. — Я попробую задавать тебе вопросы, и посмотрим, сколько ты заработаешь. Так, вопрос первый. Ты видела там кого-нибудь кроме леди, которая жила в квартире?

Кивок.

— Да, ее дружка.

Паз вытащил из пачки пару долларовых бумажек и положил на кровать.

— Отлично. Теперь поговорим о прошлой субботе. Ты смотрела телевизор?

— Угу. Я смотрела «Субботнюю ночную жизнь». Потому что бабушка уже спала. Она не позволяет мне смотреть телевизор ночью. Но она спала, и я смотрела.

— После программы ты выглянула из окна, чтобы помахать Эми?

Кивнув, девочка отвернулась.

— Тэнзи, ты видела, что происходило на втором этаже?

— Он ее ударил.

— Кто?

— Ее дружок. Они бегали по комнате, он хватал вещи и бросал из окна, а она попробовала его остановить, и он ее ударил по голове, потом убежал.

Паз вытянул из пачки пятерку и положил на две прежние бумажки.

— А что случилось потом?

— Ничего. Я пошла спать.

— Та-ак, — протянул Паз и спросил осторожно: — Ты пошла спать сразу после того, как пришел другой человек, верно?

— Да, верно, — произнесла Тэнзи, глядя на деньги.

— А как он выглядел, этот другой?

Девочка вздохнула, как бы собираясь ответить, потом вдруг два раза вздохнула со всхлипом и повалилась на постель с искаженным лицом и зарыдала, подвывая.

Паз потянулся к ней, чтобы приподнять, но она резко отодвинулась, свернулась в клубок и продолжала выть тонким, визгливым голосом, словно кошка. Тут послышались шаги, дверь резко распахнулась, и на пороге появилась миссис Мигер с маленьким мальчиком. Она бросилась к внучке с криком:

— Детка моя, что он тебе сделал?

— Я ничего ей не сделал, — сказал Паз, но женщина метнула на него яростный взгляд и указала на дверь.

— Убирайтесь отсюда! Я с вами потом поговорю!

Паз вышел в гостиную. Ему дико хотелось закурить и выпить, он был совершенно сбит с толку. Девочка явно что-то видела, что-то настолько ужасное, что даже упоминание о другом человеке в квартире Уоллес привело ее на грань психического срыва. Через несколько минут в гостиную вошел мальчик и уселся в обтянутое изодранной тканью кресло-качалку. Паз узнал в нем мальчишку, который мочился на лестничной площадке.

— Ты за что избил мою сестру?

— Я твою сестру пальцем не тронул. Разве я похож на того, кто может ударить маленькую девочку?

— Ты полицейский, — сказал мальчишка в порядке пояснения. — Тогда почему она плачет?

— Не знаю. Мы нормально разговаривали, я задал ей вопрос, а она вдруг расплакалась.

— Про что ты спросил?

— Окно вашей с ней комнаты выходит на окно той женщины, которую убили в прошлую субботу. Я хотел узнать, видела ли она что-нибудь. — Паз помолчал. — А ты что-нибудь видел?

— Я видел эту шлюху голой.

— Это здорово. Скажи-ка мне… кстати, как тебя зовут?

— Рэндолф П. Фрэнклин. Покажи мне твою пушку.

— Потом, Рэндолф, лучше скажи мне, с чего это ты мочился на лестничной площадке?

— С того, что, если бы моя бабушка была дома, она бы и меня после школы дома оставила, чтобы я делал уроки.