Книга Охота на Сезанна, страница 43 – Томас Свон

– Вовсе нет, – сказал Ллуэллин. – Она из парижского собрания Ганеи.

– Вы это читали? – спросил Берьен, помахивая брошюрой.

– Проглядел.

– Лучше прочтите, потому что, вероятно, там будет еще один Сезанн.

Он передал брошюру Ллуэллину, указывая пальцем на низ страницы.

Ллуэллин прочел вслух:

– «Возможно, что, кроме „Сада Ферма в Нормандии" Сезанна, будет предложен автопортрет художника. Полная информация и документация на картину будет включена в каталог, который можно будет приобрести на аукционе».

– Боже мой, – сказал Берьен, – это вызовет скандал на встрече по вопросам безопасности.

Астрид села на подлокотник кресла Ллуэллина и положила руку ему на плечо, затем медленно опустила ее, их пальцы переплелись.

– Мы можем слетать в Лондон и посмотреть, что они там надумали. Тебе там понравится.

Астрид сжала его руку.

– Где?

– Не скажу, – улыбнулся он. – Это будет сюрприз.

Было позднее утро, когда Леток припарковал свой серебристый «порше» за домом Вейзборда и велел длинноногой девице, которая сидела рядом, сходить в гараж и «посмотреть, там ли стоит тачка старого урода». Темные очки прикрывали его больные глаза. Длинноногая доложила, что в гараже машины нет, и они пошли вокруг дома к входу. Леток несколько раз постучал в дверь медной колотушкой в форме головы ревущего льва. Дверь открыла экономка Вейзборда. Леток оттолкнул ее и приказал девице следовать за ним, назвав ее Габи.

Он осмотрел комнаты на первом этаже, подошел к буфету за бутылкой вина и бокалами, потом остановился в кабинете Фредерика Вейзборда. Когда-то это была гостиная, потом библиотека и, наконец, кабинет. У одной стены в ряд стояли шкафы, на другой висели полки, на столе у окна лежала почта, были сложены толстые папки. Между столом и окном размещались этажерка и огромное крутящееся кресло, слишком большое для Вейзборда; в него и сел Леток, потребовав у экономки еще льда. В кабинете был порядок, Вейзборд мог в любой момент достать любую папку или письмо, но висел тяжелый затхлый запах, приправленный табачным дымом, который уже впитался в выцветшие занавески и замусоленный ковер.

На полу перед большим креслом стоял металлический баллон с клапанами наверху и длинной прозрачной пластиковой трубкой. К ней крепились ремни и зажим для носа. Баллон с кислородом был новеньким, судя по поблескивавшей зеленой краске.

Экономка поставила ведерко со льдом на стол и отошла, незаметно наблюдая за Летоком, очевидно, довольная тем, что его лицо распухло и покрыто ожогами – все еще болезненными. Леток завернул лед в полотенце и приложил к лицу успокаивающий компресс. Он развалился в огромном кресле, великоватом даже для него.

– Когда Вейзборд придет домой? – спросил Леток. Экономка развела руками:

– Non lo so, presto? [14]

– Говори по-французски, ты, итальянская сучка, – заорал он на нее.

– Меня зовут Иди, – рассерженно сказала экономка. – Я не знаю, потому что он не говорит, когда придет на обед.

Леток решил подождать. Он передал холодное полотенце Габи и потребовал, чтобы она отжала его и протерла ему лицо, особенно аккуратно возле глаз. Габи жаловалась, что она устала и она не может спать с тех пор, как очнулась от того, что «там было в игле, которую высокий идиот вколол в руку».

– В тебя-то вкололи иглу, и ты уснула; тебе просто повезло! Я не мог дышать после того, что он со мной сделал, и сейчас мне хочется вырвать свои глаза на фиг. Я внутри весь истекаю кровью, я это чувствую, здесь! – Он приложил ладонь к горлу.

Когда вино закончилось, он криком приказал Иди принести еще бутылку, но она не хотела, чтобы он оставался в доме. Вместо этого Иди стала греметь посудой на плите и шумно готовить Вейзборду еду, и скоро воздух наполнился ароматом чеснока и черных оливок, кипящих в масле. Этот аромат возбудил аппетит Габи, но был отвратителен для Летока, который жаловался, что Иди не несет вина.

Габи сказала:

– Если у тебя болит горло, перестань пить вино. Если вино лить на рану, становится больно.

– И кровь перестает идти, – уверенно ответил Леток. Но он последовал ее совету и, зачерпнув бокалом растаявший лед, глотнул холодной жидкости и откинулся в кресле, решив дождаться возвращения Вейзборда и успокаивая себя тем, что время вылечит его раны. А пока он положил холодное полотенце на губы и смотрел на заброшенный сад Сесиль Вейзборд. Леток был импульсивным молодым человеком с непростой историей. Урожденный Жорж Дюмор, младший из шестерых детей из бедной марсельской семьи, он еще в детстве получил прозвище Леток, то есть «сумасшедший». В школе он был редким гостем и в конце концов бросил ее ради случайных заработков, которые может найти любой сообразительный пацан. В тринадцать лет Леток обнаружил, что торговля наркотиками приносит больший доход, чем работа на кухне в отеле. В восемнадцать его арестовали за торговлю кокаином, и следующие восемь лет он периодически попадал в тюрьму за наркотики или за вооруженные нападения. В двадцать шесть Леток уехал в Лондон, чтобы начать новую жизнь, но через год вернулся в Марсель и еще глубже увяз в торговле наркотиками.

Собственная наркозависимость сделала его неуправляемым и стала помехой, слишком большой для осторожных наркодельцов. Тогда он был представлен Фредерику Вейзборду, который мог и защитить его, и найти применение его темным талантам. Летоку заплатили шесть тысяч франков, чтобы он управился с Аукрустом, но этого было слишком мало за неожиданную боль и мучения.

Леток увидел машину Вейзборда, затем сам старый адвокат вскарабкался по ступенькам заднего крыльца, в кухню и оттуда в кабинет. Кашляя и задыхаясь, он подошел к столу и увидел сидящего в кресле Летока.

– Ты что тут делаешь? – строго спросил Вейзборд.

– Жду, чтобы ты дал мне денег.

– Я тебе уже заплатил.

– Ты послал двух мальчишек, и их искалечили, вернее, один убежал, а твой Пьоли, – он показал средний палец зажатого кулака, – Пьоли – дерьмо! Пьоли рассказал ему, что я поджидаю в квартире. – Леток выпрыгнул из кресла и схватил Вейзборда за воротник. – Посмотри на мое лицо… на мои глаза! Он прыснул газом мне в лицо! Я вот что тебе обещаю, старикашка! Я убью этого ублюдка, если мне выпадет шанс.

Вейзборд с трудом освободился, а потом неуклюже попытался вставить кислородные трубки себе в нос и открыть клапан. Когда он наконец справился с этим и упал в кресло, Леток перекрыл клапан и сказал:

– Ты что, не слышал? Я хочу еще денег.

– Хорошо. – Вейзборд жалобно смотрел на него. – Открой клапан.

– У меня есть определенные представления об этой сумме. Посмотрим, совпадут ли они с твоими.