Онлайн книга «Глаз в пирамиде»
|
WE'RE GONNA ROCK ROCK ROCK TILL BROAD DAYLIGHT... «Это Лига наций, — говорит Джордж, — молодежная Лига наций». Хагбард его не слушает. "Вон там, — показывает он, — на северо-западе, течет Рейн, на берегу которого якобы сидела Лорелея и пела свои смертельные песни. Сегодня ночью на Дунае музыка куда смертельнее". WE'RE GONNA ROCK AROUND THE CLOCK TONIGHT... (Но это пока в будущем, до которого остается семь дней, а сейчас Джордж лежит без сознания в окружной тюрьме Мэд-Дога. А все началось — та фаза процесса, как называл это Хагбард, — более тридцати лет назад, когда швейцарский химик по фамилии Хоффман влез на свой велосипед и съехал по сельской дороге в новые измерения.) — И все они вернутся? — спросил Джордж. — Все, — строго отозвался Хагбард. — Когда ритм достигнет необходимой интенсивности... если мы их не остановим. («Сейчас я врубилась, — воскликнула Мэри Лу. — Я и не думала, что будет так здорово. Это отличается от секса, и это лучше». — Саймон ласково улыбался. — "Вот это как раз и есть секс, крошка. А все, что было у тебя раньше, не было сексом. И теперь мы начинаем двигаться... но медленно... плавно... это путь Дао..." Все они возвращаются; они никогда не умирали, — вопил сумасшедший ошалевшему санитару. — Подожди, начальник! Осталось недолго! Сам увидишь.) Внезапно усилители взревели. Звук был невыносимым. Джордж поморщился и увидел, как все вокруг зажимают руками уши. ROCK ROCK ROCK AROUND THE CLOCK. Ключ не подошел, провернулся в замке и выпал, ударив Малдуна по руке. «Нервы, — сказал он Солу. — Каждый раз, когда я этим занимаюсь, чувствую себя взломщиком». Сол фыркнул: «Взлом — ерунда. До окончания дела нас еще могут успеть казнить за государственную измену. Если мы не станем национальными героями». Малдун начал пробовать другой ключ. Они были в старинном особняке на Риверсайд-драйв и пытались проникнуть в квартиру Джозефа Малика. Оба хорошо понимали, что тут они не только ищут улики, но и прячутся от ФБР. Из полицейского управления позвонили как раз в тот момент, когда они завершили допрос Питера Джексона, заместителя редактора. Малдун вышел, чтобы подогнать машину, а Сол заканчивал записывать словесные портреты Малика и Джорджа Дорна. Едва Питер Джексон ушел и Сол потянулся было за пятой из найденных записок, как вернулся Малдун. У него был такой вид, словно врач сообщил ему, что у него положительная реакция Вассермана. — К нам на помощь спешат два специальных агента ФБР, — упавшим голосом сказал он. — Ты все еще готов следовать интуиции? — спокойно поинтересовался Сол, заталкивая записки обратно в металлическую коробку. Вместо ответа Малдун вызвал в кафетерий Прайсфиксера и сказал ему: «Через несколько минут здесь будут два федерала. Скажешь им, что мы уехали в управление. Отвечай на все вопросы, которые они зададут, но ничего не говори об этой коробке». Прайсфиксер внимательно посмотрел на обоих офицеров и пожал плечами: «Вы начальник». «Либо он глуп и доверчив, — подумал Сол, — либо настолько умен, что в один прекрасный день станет опасным». Дверь плавно открылась. Входя в квартиру и нащупывая выключатель, Сол держал другую руку на рукоятке револьвера. Только когда вспыхнул свет и выяснилось, что в комнате никого нет, он облегченно вздохнул. — Поищи собак, они должны быть где-то здесь, — сказал он Малдуну, — а я пока присяду и просмотрю остальные записки. Беспорядок в гостиной, которая явно использовалась и для работы, и для отдыха, не вызывала ни малейших сомнений в том, что Малик был холостяком. Сол подошел к письменному столу, сдвинул в сторону пишущую машинку, поставил на освободившееся место коробку с записками и вдруг заметил нечто странное. Вся стена с этой стороны комнаты была увешана изображениями Джорджа Вашингтона. Подойдя поближе, он увидел, что на одних портретах стоит пометка «Дж. В.», а на других — «А. В.». Странно... Впрочем, все это дело изрядно попахивало. Как те дохлые египетские ротоноски. Сол уселся и вытащил из коробки очередную записку. Вернулся Малдун. — Собак нет. Во всей квартире ни одной собаки. — Интересно, — задумчиво прокомментировал Сол. — Ты говоришь, что хозяин дома слышал жалобы от других жильцов по поводу собак Малика? — Он сказал, что все жильцы дома жаловались. Здесь домашние животные запрещены, и он за этим строго следил. Люди возмущались, почему их заставили избавиться от любимых котят, а Малику разрешается держать целую свору собак. Они говорили, что, судя по шуму, собак было не менее дюжины. — Наверняка он очень любит своих собак, если, уйдя в бега, решил забрать их с собой, — задумчиво изрек Сол. Прыгун с шестом, прячущийся в его подсознании, начинал свой разбег. — Давай посмотрим в кухне, — предложил он. Сол и Барни, который шел за ним по пятам, методично исследовали содержимое холодильника, кухонных шкафчиков и мусорного ведра. — Собачьего корма нет, — подвел итог Сол. — Я заметил. — И собачьих мисок тоже нет. И пустых банок из-под собачьих консервов. — И какие идеи отсюда следуют? — Не знаю, — задумчиво сказал Сол. — Ему наплевать на то, что соседи слышат лай собак. Возможно, он из тех индивидуалистов-леваков, которые обожают ссориться с хозяином и соседями, намеренно нарушая все запреты. Поэтому он ничего не скрывал, пока ему самому не пришлось скрыться. И тогда он не только увел с собой собак, но и уничтожил все следы их пребывания в квартире. А ведь он не мог не понимать, что соседи все равно о них расскажут. — А может быть, он кормил их человечиной, — гадливо предположил Малдун. — Господи, откуда же я знаю. Осмотри-ка квартиру: может быть, найдешь что-нибудь интересное. А я пока почитаю. Сол вернулся в гостиную и приступил к чтению: ПРОЕКТ «ИЛЛЮМИНАТЫ»: ЗАПИСКА № 5 26 июля Дж. М., Иногда можно найти нужную информацию в самом неожиданном месте. Приводимый ниже отрывок взят из журнала для девушек (Сандра Гласе, «Заговор», журнал «Тинсет», март 1969 г., стр. 34-40). Саймон продолжил рассказ о баварских иллюминатах. Эта кошмарная история начинается в 1090 году на Ближнем Востоке: Хасан ибн Саббах основывает секту исмаилитов, или хашишин, называемую так из-за того, что все ее члены употребляли гашиш, сильный наркотик, получаемый из конопли, которая больше известна как дурь-трава, или марихуана... Секта терроризировала мусульманский мир до тех пор, пока всю эту территорию не завоевало монгольское войско Чингиз-хана, установившее там закон и порядок. Вытесненные в горы, наркоманы-хашишин не могли противостоять здоровым монгольским воинам, их крепость была разрушена, а их танцовщицы отправлены в Монголию на перевоспитание. Руководители секты бежали на запад... |